Ядовитая ведьма

Блейк использовал свою способность растворяться в воздухе, чтобы напасть на парочку фейри, которые хотели броситься на меня с кинжалами. Я краем глаза увидела, как он заманивает фейри, а его сестра царапает когтями кожу и чешую нападавших. Остальных ее мотыльки поднимали ввысь и роняли на землю, как кукол. Блейк и Нора следили за тем, чтобы никто не стоял у меня на пути, а я была хорошо видна всем присутствующим Благим.

– Белладонна! – выкрикнула Атропос. – Осторожно.

Я с легкостью уклонилась от неуклюжего удара мечом короля Оберона. Он был ошеломлен, увидев, что такая юная королева ведьм, как я, превосходит его силу.

Я призвала силу древа жизни, чтобы схватить фейри, которые чувствовали себя слишком уверенно на своих местах. Они не успели даже отреагировать, как корни обмотались вокруг них. И не пощадили ни короля Оберона, ни королеву Титанию. Темно-коричневые корни обвивали королевскую пару, как длинные пальцы, и вскоре весь Благой двор оказался в моей власти.

Я коснулась корня на груди Оберона.

– Спасибо, что помогаешь мне, Вальпургиева ночь.

– Вальпургиева ночь? Что это за имя такое? – спросила Нора и разбила кулаком нос приблизившейся фейри-белке.

– Идеальное имя, – защитила я свой выбор. – Вальпургиева ночь долгое время была праздником ведьм. Это имя будет напоминать нам о времени, когда ведьмы отмечали праздник вместе с фейри и демонами, несмотря ни на что.

Немного поколебавшись, я схватила подбородок Оберона и прижалась к губам фейри своими. Я позволила яду осторожно перелиться в рот фейри. Он был так ошеломлен поцелуем, что я смогла спокойно отслеживать дозировку собственного яда. В этот момент даже малейшая ошибка могла обернуться ужасными последствиями.

Я чувствовала ревность Блейка даже на расстоянии, но он согласился с этим планом.

Когда я отстранилась от короля Оберона, кровь безудержно неслась по венам. Затем мое сердцебиение замедлилось – вопреки тому, что происходило в груди короля фейри. Сначала его пульс был очень медленным… потом сердце начало учащенно биться и спустя мгновение колотилось как бешеное.

Яд уже оказал ужасное воздействие на его бессмертное тело, не привыкшее ни к болезням, ни к другим недугам. Я боялась, что он в любой момент потеряет сознание.

– Идеальная доза, – сказала Атропос. – Я дала тебе достаточно яда, чтобы он пострадал. Мы ведь не хотим его жалеть.

– Что ты сделала? – простонал король.

Корни древа жизни отпустили его, и он опрокинулся лицом вперед на праздничный стол. От короля фейри больше не исходило никакой опасности, поэтому я любезно освободила его от оков.

– Действие яда начинается мгновенно, – объяснила я придворным Светлым фейри, проходя по накрытому столу. Я не могла не попробовать здешнюю еду, наслаждаясь сыром и хлебом, пока Вальпургиева ночь удерживала всех фейри. – Начинается все со звона в ушах и холода в конечностях.

– Ах ты маленькая ш…

– Ну-ну, – прервала я Оберона, резко повернувшись к нему. Подол платья перевернул несколько бокалов и задел парочку Высших фейри. – Кто начал дикую охоту?

В ответ Оберон закашлялся кровью. Несколько капель попало на мои черные туфли, но я не обратила на это внимания.

Королева Титания испуганно ахнула, увидев, в каком состоянии пребывает муж. У меня оставалось около четверти часа, прежде чем яд нанесет непоправимый ущерб его нервной системе.

– Кто начал дикую охоту? – настойчиво повторила я.

– Я, – выдохнул фейри.

Я кивнула Норе, подзывая ее к себе. Я больше ничего не хотела от него слышать.

Оберон из последних сил поднял голову и улыбнулся мне окровавленными губами.

– Вы, в-ведьмы… считаете себя лучше других, но при этом унижаете н-нас. Мы – ваши дети… и что вы с нами сделали? Мы живем здесь в изгнании, чтобы вам… не пришлось иметь с нами дело. Чтобы вы могли продолжать… общаться с демонами и заметать под ковер последствия своего лицемерия.

Железная маска на моем лице на мгновение дрогнула.

Я добавила к собственному яду и яду Атропос немного яда бругмансии. Помимо ценного галлюциногенного эффекта, его также использовали для изготовления сыворотки правды.

И сказанное сейчас Обероном было правдой, исходившей прямиком из сердца. Таковы были его искренние чувства по отношению к нам, ведьмам.

– Скажи что-нибудь, – увещевала Атропос. – Не показывай слабость.

– Я королева ядов, – сказала я, поднимая бокал с вином. – Я настолько ядовита, что могу убить всех живых существ. А для потустороннего мира могу быть либо ядом, либо лекарством.

Я чувствовала, как Благие со всех сторон с ненавистью смотрят на меня. Вот она я – очередная ведьма, которая издевается над фейри и купается в их страданиях.

– Я прощу Благим дикую охоту. Воспринимайте это как знак надежды, что отношения между ведьмами и фейри улучшатся во время моего правления. Однако, если подобный инцидент повторится, я разозлюсь и больше не проявлю милосердия.