Ядовитая вода

– За перекрестком Московской и Чернышевского притормози! Там на углу круглосуточный магазин имеется! Надо выпивки взять! Видишь, дама нервничает! Не хочет на сухую ехать! – громко попросил Роман, протягивая водителю пятьдесят долларов.

– Это много! – попробовал возмутиться водитель.

– У тебя, отец, сегодня праздник! Пусть это будет моим маленьким подарком! – веско сказал Роман, показывая Вере отогнутый большой палец правой руки.

Проехав триста метров, «Газель» пересекла перекресток, на котором не было машин, и остановилась как раз напротив ярко освещенной витрины круглосуточного магазина.

Заскочив в него, Роман взял литровую бутылку водки и бутылку «Ситро». Еще в пакет продавщица положила батон хлеба, три пластиковых стаканчика и палку сервелата.

«Набор алкоголика готов!» – хмыкнул про себя Роман, расплачиваясь за купленные продукты.

– Давай трогай! – пьяно икнув, приказал Роман, показывая, что он уже в магазине принял приличную дозу алкоголя.

Усевшись рядом с женщиной, Роман с силой захлопнул дверь микроавтобуса, от чего водитель страдальчески поморщился.

«Газель» отъехала от остановки.

Обняв Веру, Торопов громко сказал:

– А я хочу здесь! – женщина быстро зашептала:

– Ампулы растворятся в воде через шесть, максимум восемь часов. Значит, надо их закинуть в воду сегодня! Отзвонись Антею, он даст вариант отхода!

– Вот тебе сотня баксов, но хочу в машине и прямо сейчас! – заорал Роман, опрокидывая женщину на сиденье.

Пощечина прозвучала в салоне неожиданно звонко.

Маршрутка резко остановилась.

– Да пошла ты! – рявкнул Торопов, выскакивая на улицу.

С визгом шин маршрутка умчалась по Московской улице вперед.

Зайдя в арку купеческого дома, Роман вылил водку, а в освободившуюся тару налил лимонад.

Через пять минут быстрой ходьбы он зашел в арку и, поправив под курткой автомат, уселся на скамейку.

Повозившись в карманах куртки, Роман достал из одного два пластмассовых стаканчика, а из другого – бутылку с темной жидкостью, на которой была наклеена водочная этикетка.

«Явный прокол! Водка всегда светлая, а тут какая-то темная бурда!» – критически оценил Торопов свою работу, проделанную в ближайшей подворотне.

– Что, и вмазать можно? – удивился Мельник, плотоядно облизываясь и потирая громадные ладони.

– Это маскировка, – ответил Роман, открывая литровую бутылку.

– А пахнет, как водка! – шумно втянув носом воздух, мечтательно сказал Мельник.

– Здесь темно, но, я думаю, к нам принюхиваться не будут. А на резонный вопрос, который вправе задать любой прохожий или житель этого гадюшника: что делают два здоровых мужика ночью во дворе, сразу виден логичный ответ. Так что, в крайнем случае, можно и ответить соответственно. – Роман поднял стакан и залпом выпил, а чтобы показать стороннему наблюдателю, если таковой имелся, насколько это крепкая штука, понюхал кулак.

Мельник тут же последовал его примеру, после чего они, закурив, ударились в воспоминания об Афганистане.

– Самое интересное, – задумчиво проговорил Мельник, откидываясь на спинку скамьи и вытягивая вперед свои длинные ноги, – в Афгане столько было всяких гадостей, мерзости, зла, крови, смертей, а как вспомнишь, так на ум идет только хорошее.

– Это всегда так. Плохие эпизоды забываются, а хорошие остаются. Наверное, это свойство памяти человека: забывать все плохое, – заметил Роман, внимательно всматриваясь в темное пространство, находящееся за освещенным прожекторами кругом.

– Я давно тебя хотел спросить, да все недосуг было: куда ты исчез после того последнего боя под Гератом? – задал Мельник вопрос, которого Роман боялся и не знал, что на него ответить.

Можно ли отвечать правду, он не знал, а врать не хотелось. Поэтому он многозначительно сказал:

– Ушел на задание, а потом срочно перебросили в Союз, а как вас найти – не знал. Особый отдел забрал все бумаги на Большой земле, а потом все как-то недосуг было.

– Сколько ты был на задании? – спросил Вячеслав, глубоко затягиваясь и почему-то отворачиваясь от своего товарища, стараясь не показать старую обиду, которая явственно читалась на лице.

– Недели две, – ответил Роман, недоумевая, почему Мельник задал такой вопрос.

– А потом, ты говоришь, дембель? – продолжал допытываться Вячеслав и, когда Роман в знак согласия кивнул, злым шепотом продолжил:

– В том бою ты, как черт из табакерки, выскочил из хауза и, не скрою, спас всех! В лагере у нас тогда случилось много страшного и еще больше непонятного! Ты, как командир, до меня никогда не доходил! За спины парней ты в бою не прятался и свою пайку под одеялом ночью не ел! За это зуб даю! Но во всем остальном – полный мрак! То ты исчезаешь на ночь, а утром приходишь сытый и довольный. От тебя попахивает дорогим коньячком, то порохом и кровью воняешь, да и бабой тоже благоухал! Знаешь, как мы тебе все завидовали? – задал неожиданный вопрос Мельник.

– Ты тоже заметил, что афганки пахнут по-другому? – заметил Роман.