Ядовитая вода

– Нас в особом отделе мытарили месяц, все пытались узнать, где ты есть. Если уж особый отдел не знает, где старшина находится, и настойчиво его ищет, значит, в этом что-то есть. Тебя не было ни в Афгане, ни дома. Потом рассовали нас всех по разным частям, а меня уже в Ташкенте, в госпитале, мурыжили каждый день. Долечился и сорвался в Питер! И сразу к тебе на Пролетарскую. Третий подъезд, второй этаж, квартира налево. Там еще на двери металлический цветочек прибит. Ты же на Пролетарской жил? Я запомнил адрес. Сунулся к соседям, а там говорят, что ты не появлялся уже месяца три. Твоя подружка, которая сверху живет, говорит, что от тебя ни слуху ни духу уже больше шести месяцев.

Нас особисты все пытали, где ты был, когда начался бой, что делал? Но там такой ад стоял, что никто ничего, кроме своего сектора, не видел, и общей картины боя так и не могли составить. Это мне по секрету сказал в самом конце допроса майор-особист! – с надрывом проговорил Мельник.

– Больше верь особистам и окончишь жизнь в лучшем случае в дисбате, – не преминул вставить реплику Роман, не понимая, куда клонит его соратник.

Мельник только досадливо махнул рукой, предлагая дослушать до конца и не перебивать. Это так было не похоже на всегда молчаливого Вячеслава, что Роман решил больше не встревать в разговор, а дать выговориться своему боевому товарищу.

– Сначала лепили тебе дезертирство, а потом все как-то сошло на нет, – зло сказал Мельник, прикуривая от своего окурка новую сигарету.

– Ты задал столько вопросов, что ответить на них сразу и быстро невозможно. Попытаюсь ответить хотя бы на один. В ту ночь я был с женщиной, – вспоминал Роман, закинув руки за голову. – Второй раз и последний, больше я ее никогда не видел, хотя очень хотел. Странная была эта женщина. Я таких никогда не встречал… – Он старался свести все к банальному любовному приключению.

– Ладно, давай смотреть в оба, а то что-то тишина мне не нравится, – закончил Мельник разговор об афганских событиях.

Этими словами он разом вернул Романа из прошлого. Роман, стараясь отвлечься от темных мыслей, стал смотреть в проход под арку, где ему почудилось какое-то движение.

Тень, размытая неверным светом уличного фонаря, снова мелькнула в проходе.

Во дворе воцарилась тишина. Замолкли телевизоры и радиоприемники в домах. Погас в окнах и в щелях дверей свет. Только слабый шелест шин на Московской улице да гул запоздавших троллейбусов нарушали тишину ночи.

– Ты давай наливай, – вдруг громко прогудел в несвойственной для него фамильярной манере Мельник и стал неловко нашаривать бутылку у Сергея под ногами, одновременно говоря злым шепотом:

– Приготовься. Я двоих засек. У них, по-моему, стволы есть: сильно оружейной смазкой пахнет!

Вячеслав, дрожащей рукой наливая стаканчик, не удержался и, увлекая за собой Сергея, повалился на землю. Громко выругался матом, а увидав наставленные на них стволы автоматов, не вставая, одним движением кисти метнул бутылку в лоб ближнему, худощавому, сивому парню, чубчик которого закрывал его правый глаз.

Сивый отлетел в сторону и с громким шлепком врезался в стену.

Удар ногой в коленную чашечку второго нападавшего с одновременной подсечкой стопы заставил его вскинуться и упасть навзничь.

Голова парня со стуком ударилась об асфальт двора. Парень разок дернулся и остался недвижим.

Что это был парень, а не взрослый мужчина, Роман определил по фигуре, развороту плеч, посадке головы. Мужчины за тридцать лет имеют другую динамику движений, а после сорока лет можно даже в кромешной тьме за километр определить человека, настолько их движения выдают возраст.

В тот же момент Роман с Мельником, не сговариваясь, кульбитом в разные стороны метнулись с освещенного пространства.

Фонтанчики пуль прочертили скамейку, двор и с чваканьем ударили в деревянную дверь особняка, который они охраняли. Дверь отозвалась металлическим гулом. Она только снаружи, ради маскировки, была обшита тонкой вагонкой.

Роман и Мельник с двух стволов короткими очередями перечеркнули проем арки.

Едкий пороховой запах стлался по двору. Из темноты раздались два выстрела.

В ответ на них Торопов выпустил в арку остаток автоматного магазина, а Мельник, перекатившись в сторону, залег у выступа дома, там, где темень была совсем непроглядной, ответил двоечкой.

Роман, как в старые времена в Афгане, первым рванул вперед, держась неосвещенных стен. Он прекрасно знал, что, несмотря на злой разговор, Мельник четко держит его спину.

Мотор машины взревел, и под визг шин машина, против движения, помчалась по Московской улице в сторону железнодорожного вокзала. Пронесшись квартал, автомобиль резко свернул налево прямо перед троллейбусом и скрылся в темном переулке.

Троллейбус возмущенно рявкнул мощным сигналом и резко затормозил. Его длинные штанги слетели с проводов. Салон троллейбуса, до этого ярко освещенный, разом погас и только секунд через пять осветился бледно-желтым светом аварийного освещения.

– Надо быстрее сматываться, – проговорил Мельник, выходя к арке.