Ядовитое кино

– Вы тот самый сыщик, о котором в последнее время все только и говорят? Кажется, ваша фамилия Зверев?

Павел огляделся. Комната Рождественской, как и все прочие, где он уже побывал, была небольшая. Стандартный набор мебели, расправленная кровать, на журнальном столике – нераспечатанная бутылка «Мукузани».

Зверев взял в руку бутылку и внимательно ее осмотрел.

– Хотите выпить? – поинтересовалась хозяйка.

– Обычно я стараюсь не пить на работе, но поскольку мой рабочий день уже закончился… А вы выпьете со мной, если я соглашусь?

Рождественская рассмеялась:

– Вообще-то я редко пью, но раз уж вы ради меня делаете исключение, то, пожалуй, выпью с вами полбокала.

– У вас есть штопор? – Зверев огляделся по сторонам. – А еще, если честно, я бы чего-нибудь съел.

– Я стараюсь не есть на ночь, это вредно, поэтому могу предложить вам только фрукты.

– Давайте, что есть.

Пока хозяйка ходила за штопором и резала груши, Павел успел как следует ее рассмотреть. Темные пышные волосы до плеч, рост – не меньше ста семидесяти пяти сантиметров. Темные, дугами брови, огромные глаза и тонкие губы.

Разглядывая украдкой молодую женщину, Зверев вполне понимал, отчего это известный режиссер вдруг позабыл всех своих прежних фавориток. Жилина была красива, но эта… Так вот она какая – восходящая звезда, которая, по словам Марианны Жилиной, совсем вскружила Качинскому голову.

Майор закусил губу. Митя Уточкин явно лукавил, когда говорил, что на «Мосфильме» таких, как Таисия Рождественская, хватает. Павел ни разу не был на «Мосфильме», но почему-то сделал именно такой вывод.

Хозяйка наполнила бокалы и подала один Звереву, тот на секунду замешкался.

– Не бойтесь, оно не отравлено, – Рождественская смотрела на ночного гостя с каким-то особым прищуром, и Зверев понял, что его тоже изучают.

– Товарищ Рождественская…

– Можно я буду звать вас по имени?

– Конечно, Таисия! А вы, кстати, можете называть меня Павлом, – Зверев отпил из бокала и откусил кусочек груши.

– Так что вы хотели у меня спросить, Павел?

Зверев залпом допил вино, его собеседница сделала небольшой глоток.

– Я сейчас пытаюсь восстановить события позавчерашнего дня. В тот день Качинский организовал собрание в фойе. Вы тоже были на нем?

– Разумеется!

– Я только что беседовал с Семиным, и он мне сказал, что после того, как собрание закончилось, Жилина зачем-то возвращалась в фойе.

– Возвращалась? Не совсем вас понимаю…

– Семин видел, как Жилина возвращалась в фойе после собрания. Еще Семин сказал, что вы тоже ее видели.

Женщина сделала еще один глоток.

– Да, я видела в тот день Марианну в коридоре, когда она прошла мимо нас.

– Мимо вас?

– После собрания я зашла к себе и решила занести Юре одну книжку. Это «Хроники Российского государства писателя Андрея Пчелинцева». Довольно старая книга, в ней очень подробно описаны уклад и обычаи Российского государства во времена правления Ивана Грозного. Юрий уже давно просил ее у меня почитать. Когда совещание закончилась, я занесла ему книгу, и, пока мы стояли в коридоре, мимо нас действительно проходила Марианна.

– Она прошла в сторону фойе или туда и обратно?

– Туда и обратно.

– А сколько времени она провела внизу?

– Не больше минуты.

– Семин сказал, что в руках у нее был конверт. Вы тоже его видели?

Рождественская нахмурила брови:

– Нет, я не видела никакого конверта. Подождите… Я, кажется, вспомнила! Когда Марианна возвращалась, в руках у нее был лист бумаги.

– Лист бумаги? Какой лист?

– Обыкновенный лист бумаги, свернутый в трубочку. Да-да! Я это точно помню!

– А конверта не было?

– Может, и был, но я его не видела! Вот лист бумаги точно был!

Зверев хмыкнул: час от часу не легче, и задал следующий вопрос:

– У вас с Семиным хорошие отношения?

– Обычные.

– Он интересный мужчина, я бы даже сказал красивый…

Рождественская рассмеялась:

– Неужели вы не знаете, что для женщины в мужчине главное не красота?

– А что же?

Глаза молодой актрисы сверкнули, она отвернулась:

– Наверное, сила и надежность! Если вы говорили с Юрой, то наверняка заметили, что он не такой. Давайте сменим тему!

Зверев пожал плечами, подошел к журнальному столику и снова пополнил бокалы.

– Хорошее вино! Где вы его берете?

– Это подарок Всеволода Михайловича.

– Качинский подарил вам бутылку?

– Он предложил ее распить, но я ему отказала…

– Не стали пить с ним вино?

– Не стала! Я вообще не особо часто пью, а уж пить в обществе Качинского… – женщина поморщилась. – Вы уже со многими успели поговорить, так что вам наверняка известно, что тут обо мне судачат. Все наши считали меня любовницей Качинского, а уж что касается Жилиной… Марианна просто с ума сходила от того, что Качинский отдал мне главную роль и оказывал знаки внимания.

Зверев кашлянул и сделал большой глоток.

– Извините, конечно, но я просто обязан это спросить…

– …была ли между мной и Всеволодом Михайловичем любовная связь?

– Да.

– Ничего такого не было. Он пытался сблизиться и делал это довольно активно, но я решительно это пресекала.

Зверев снова покашлял.

– Так ли это? Я слышал, многие молодые актрисы не смогли устоять перед чарами знаменитого режиссера.