Ядовитые письма

Леди раскатисто расхохоталась:

— Какая разница? Послушайте, а что с Валентиной? Она так струсила? Помню, я чуть в бега не ударилась перед свадьбой с Тимом. Надо пойти подбодрить девочку. А вам-то эта свадьба нужна? Ведь вы до смерти ненавидите всякие светские обязанности, хлопоты… К тому же Вэл уйдет, и вам будет ее не хватать, я имею в виду не только родственные чувства… Все это не так уж и радует, а?

Полковник Рептон и леди Мэллет находились в довольно близком родстве, у них была общая бабушка. И если уж твоя собственная кузина открыто такое сообщает, то что уж говорить об остальных?

Эта леди с неиссякаемым интересом исследовала личную жизнь родственников, друзей и даже малознакомых людей. Ее монументальную фигуру, облаченную в неизменный твид, всегда можно было заметить на всех местных сборищах. От ее темных проницательных глаз не укрывались малейшие детали, и она всегда готова была одарить окружающих непрошеным советом или наставлением. Надо отдать ей должное, сердце у нее было доброе, и толстый кошелек ее мужа всегда был к услугам действительно нуждающихся. Все знали, что ее мелковатый и отнюдь не изысканный с виду супруг сколотил громаднейшее состояние на сети овощных лавок.

Нынешним вечером дама упаковала себя в красную парчу. На обширном бюсте покоилось широкое, неприлично дорогое ожерелье из рубинов и бриллиантов, по обеим сторонам круглого красного лица колыхались серьги с крупными бриллиантами, абсолютно седые волосы были собраны в пучок внушительных размеров.

Спорить с Норой Мэллет не следовало, и поэтому Роджеру оставалось только признать очевидное:

— Да, мне все это не по душе.

Но дама не собиралась прерывать разговор. Она считала нужным обсудить финансовые проблемы полковника и не видела причин откладывать это.

— Завещание Элинор порадовало вас, правда? Шесть сотен фунтов в год, пока Вэл не исполнится восемнадцать, а потом еще по две сотни, до тех пор пока она будет здесь жить! Бедняжка Элинор, какую ошибку она сделала, выйдя замуж за этого Грея! Ну и тип! С первого взгляда было понятно, что он гнался за ее деньгами. Знаете, ведь она могла оказаться к вам и менее щедрой. Конечно, вы ближайший родственник и все такое, но кто сейчас на это обращает внимание… Да, в викторианские времена, прежде чем выдавать девушку замуж, в семье задумались бы о том, что поместье наследуется по мужской линии, и вы ее представитель. Мне кажется, Элинор следовало это учесть, тем более что в роду из поколения в поколение рождались все больше девочки.

— Дорогая Нора, мы с Элинор жили не в те времена.

— Уж лучше бы в те, тогда бы вы наверняка поженились.

— Но мы не поженились, и хватит об этом! — Тон Роджера был резким.

— И тем не менее жаль. Как унизительно для вас — вступить во владение усадьбой, не имея средств, чтобы содержать ее. Все эти законы о наследовании майоратов просто чушь!

Уж лучше бы поместье перешло к Валентине, ей проще простого позаботиться о нем с той кучей денег, которые она унаследовала от матери. — Тут непосредственная леди Мэллет обратила наконец внимание на мрачное лицо собеседника и добавила:

— Ну ладно, не грустите, знаете, я всегда считала, что лучше говорить открыто все, что думаешь.

— Не вижу повода для веселья.

Женщина рассмеялась:

— Тогда подождем, когда подадут шампанское!

Она отошла, оставив полковника наедине с его тягостными мыслями. Два дня подряд шампанское! Он органически был не способен подавать гостям дешевые напитки, поэтому это веселье выйдет ему боком. Как хотелось Рептону, чтобы все поскорее закончилось… но счета-то все равно останутся.

Тут к нему подошла неизменно бодрая Метти Эклс. Она была в том самом черном платье, которое обычно надевала на все праздники последние десять лет; на этот раз платье дополнялось шелковым ярко-голубым шарфом под цвет глаз. Как всегда, эта особа была совершенно довольна собой, преисполнена сознанием собственной правоты и, все замечая и оценивая, бросала по сторонам острые критические взгляды.

— Не знаете, что здесь делает Гилберт? Ведь ему следует находиться в городе, на собственном мальчишнике. Кстати, как это его умудрился завезти в колючую изгородь этот… как его… Джон Эддингли? Мне сказали, ему три шва на губу наложили, а он и так не красавец. Кто он такой? Работает в министерстве иностранных дел, как и жених? Да, их там учат манерам и как одеваться, только лишь, вот жалость, не хватает капельки мозгов в голове. Слава богу, что с Гилбертом все обошлось, да он, кажется, и поумнее… А уж хорош! Между нами, Роджер, вам не кажется, что молодой человек… как бы это выразиться… слишком привлекателен? Надеюсь, Валентина так не считает? Или все-таки считает? Тогда все женщины ее поймут. Хотя, конечно, муж — другое дело.

— Не понимаю, о чем вы, — сухо сказал полковник.

Голубые глаза женщины оживленно блестели.

— Дорогой, не говорите ерунды! Вы меня прекрасно поняли! Внешне Гилберт — мечта любой молодой девицы, только это качество не всегда полезно для семейной жизни.

Надеюсь, деньги в любом случае останутся за Валентиной?