Ядовитый апельсин

– Почему вы думаете, что именно на неё?

– А как же! Для чего тогда ко мне приходили? Я эту несчастную женщину, упокой господь её душу, знать не знала.

Внезапно тёть Надя остановилась и понизив голос зашептала:

– Игорь, у меня отпечатки пальцев взяли!

Было забавно, что она сказала «взяли», а не «сняли», но Игорь волевым усилием подавил улыбку. Было бы неуместно сейчас улыбаться, такая тётя Надя была встревоженная.

– Тёть Надь, успокойтесь. Это чтобы исключить из подозрения.

– Да? – удивилась она, – ну, тогда ладно.

Они прошли в кухню, где тёть Надя грохнула на плиту чайник со свистком. В городе многие предпочитали старые чайники новым: газ дешевле электричества.

– Ты извини, что не прибрано, к нам тут вчера с обыском приходили, – повторила она, – всё перевернули вверх дном. Одежду мою забрали. Спрашивают: в этом вы к гражданке Елецкой приходили? В этом, говорю. Они сразу раз – и в пакет. Я сказать ничего не успела! Ой, – она приложила руки к сердцу, – вот знаешь же, что ты не при чем, а всё равно волнуешься.

– Конечно, тёть Надь, – поддакнул Игорь, хотя он совершенно не представлял себя на её месте.

– На работе черт знает что творится, в мире война идёт, вирус этот ещё, и на Люду покушались, – она перекрестилась, – никогда верующей не была, но вот тут думаю, может в церковь сходить? Свечку надо поставить. Такое в мире делается… А торт ты взял, такой молодец! Так сладенького от нервов захотелось, я вообще сладкое люблю, а тут, ой, прям страсти какие…

Низенькая и кругленькая тёть Надя сновала туда-сюда по тесной кухне, и на столе появлялись чашки, блюдца, ложки и нож для торта. Она не переставала охать, вперемешку рассказывая об обыске, религии и мировых проблемах.

Вернулся молчаливый Владимир Геннадьевич и очень неудобно сел на угол кухонного дивана. Теперь Игорю было некуда деть себя, потому что с одной стороны торчали длинные ноги Владимира Геннадьевича, а с другой стороны, не переставая трещать, сновала тётя Надя: кухня была слишком маленькой для троих человек.

Они, конечно, были очень комичной парой: он молчаливый, высокий и худощавый; она – говорливая, низенькая и толстенькая. Просто Винтик и Шпунтик. Почему такие люди так часто сходятся? Наверное, правду говорят: противоположности притягиваются.

– Нет, ну ты представляешь? – выхватил Игорь фразу из середины, – я до двух ночи вчера прибиралась. Всё, ну, просто всё на полу лежало! Что они у меня искали?

Игорь только пожал плечами – почем ему знать?

– В шкатулку в мою залезли! – с укоризной обличала их тёть Надя, – бусы все перепутали, серёжки перепутали, я вот теперь сиди распутывай.

Наконец они расселись. Тёть Надя говорила много и громко, мужчины пили чай молча. Потом Владимир Геннадьевич сказал «спасибо» – это было первое слово, которое Игорь услышал от него после приветствия, и пошел к себе в комнату, плотно запер дверь и больше не появлялся.

– Ты у Людмилы-то сегодня был?

Так оно и бывает, подумал Игорь: сначала надо выговориться, а после наступает черёд вопросов. Вот только вопросы, по идее, должен он, бывший оперативник задавать. Кто задаёт вопросы, тот управляет беседой.

Игорь сдержанно кивнул. Он ещё не придумал, о чем хотел спросить тёть Надю. Не было ли у них с мамой размолвок? Мама ничего такого не припоминала. Были ли какие-то обиды? Ну, тоже дурацкий вопрос: если она затаила обиду и это послужило мотивом – так она и скажет, как же.

– Ну, и как она?

– Ничего. Расстроена, конечно, но держится.

– Ещё бы! Конечно, тут расстроишься, у неё соседка по палате умерла. Всё-таки живой человек! А ты не думаешь, что это не на Люду покушались? Мне сегодня утром такая мысль в голову пришла.

Игорь покачал головой. Он не стал акцентировать внимание на несоответствиях: тёть Надя говорила то одно, то другое – похоже ещё не решила для себя, что и думать обо всём этом.

– Всё может быть. Следствие разберётся. А почему вы так думаете?

– Не могу думать, что Людочку хотели убить. А её соседку я совсем не знала, ну, понимаешь? Так не хочется думать, что Люда могла быть на её месте, – и тёть Надя закрыла рот платком.

– Понимаю. Тёть Надь, а вы когда маму навещали, ни с кем не сталкивались?

– Да нет, вроде, – она пожала плечами, – я недолго была, так – забежала презентик передать.

– Крупные апельсины такие, да?

– Да нет, мои вроде мелкие были. Я хотела покрупней купить – они презентабельнее, но какие в магазине были – те и взяла. Понимаешь, на рынке – они вкуснее, наверное, но ведь и дороже. Да и потом, до рынка-то ещё ехать надо, а годы уже не те, да и я же перед работой, когда на рынок ехать, не ночью же?

Тупик, подумал Игорь. Эх, было бы у него побольше опыта. Всё дела, что он расследовал до этого, были проще, как-то очевиднее: орудие убийства с отпечатками пальцев, следы крови на одежде, невменяемые подозреваемые, которые, тем не менее, очень быстро признавались. А тут?

Он только в общих чертах представлял себе, какие вопросы надо задавать. Тёть Надь, это не вы впрыснули уксусную кислоту в апельсины? Не, ну бред же. У него даже язык не поворачивался так спросить.