Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ)

Не было головы — зато имелся сырой драконий пиджак. И у пиджака наверняка что-то водилось в карманах. Я без зазрения совести в них порылась, вынула на свет пару купюр номиналом настолько смехотворным, что не хватило бы даже на чай. Нащупала носовой платок, клочок бумажки с непонятными иероглифами — и ни одного, ни единого флакона с жидкостью, которая бы могла сойти за эликсир.

Я позаимствовала у Кагаты методичку, просто чтобы взглянуть на магический алгоритм движений для выращивания сада. От нечего делать движения воспроизвела. И — о чудо, о диво дивное! — с моих пальцев сорвались искры, и упали они на землю, и дали плод.

Точнее, росток. Кривенький, хиленький росток неопознанного дерева, а может, куста или цветка, вылез прямо в том месте, где искры впитались в почву.

— Ой, — сказала я. — Это как?

Кагата уставилась на меня, недоумевая не меньше.

— Ты сегодня эликсир пила?

— Не пила. Зато воды в ручье… глотнула.

И тут меня осенило. Ручей! Первый Ручей Изобилия, куда мы с Сио Лантием, как два адреналиновых наркомана, сиганули с утра пораньше, оказался поистине чудотворным.

Я произвела движения из методички ещё раз — и искры вновь послушно спорхнули с моих пальцев, чтобы дать рождение очередному, пусть и скрюченному, ростку.

Я глядела на свои руки со смесью восторга и досады.

Кагата глядела на мои руки и не верила глазам.

Если б мы только знали, если бы мы имели представление о том, на что способны Ручьи, пришла бы подруге на ум идея ограбить сыщика? Пришла бы мне идея её послушаться? Нет, нет, нет.

И не связалась бы я тогда с Ли Фанием Орлом на свою беду, и не выяснила бы, что он дракон, с которым нас так многое связывает. И не влюбилась. И не страдала бы теперь оттого, что нам грозит разрыв…

— О-о-ох!

— Ты чего, Нойта? — всполошилась Кагата. — Да что с тобой? Такое открытие, а ты в слёзы?

Слёзы и впрямь лились у меня из глаз, словно где-то там, внутри, до упора открутили вентиль. Сама толком не помню, как из положения стоя переместилась в положение сидя на корточках, потом на колени, потом и вовсе на пятую точку, примяв едва-едва проклюнувшуюся траву.

Стыдоба, что уж тут.

— Если ты сию секунду не расскажешь, что с тобой творится, я тоже рыдать начну, — драматично пообещала Кагата, бросаясь ко мне и хватая меня за руки. — Неразделённая любовь у тебя, что ли?

— Как раз-таки разделённая, — шмыгая носом, поведала я. — Ещё как разделённая. Но ведь мне придётся уйти. А он останется…

— Погоди, значит, это не Сио Лантий? Да ладно, неужели сыщик твой?

— Он не просто сыщик, — заныла я. — Он драко-о-о-н!

— Громче ори, — вдруг зашипела подружка. — Чтобы все услышали, ага. Такие вещи надо в строжайшем секрете держать. Или ты хочешь в порыве отчаяния своему сыщику репутацию испоганить? Думаешь, в нашем обществе станут терпимо относиться к оборотню, который занимает человеческое место и пользуется всеобщим уважением? О-о-о, дорогая, ты глубоко заблуждаешься.

Я уставилась на неё в искреннем недоумении.

— Почему ты даже не удивлена?

— Удивляться. Мне, — утвердительно сказала Кагата. — В то время как я сама не та, кем кажусь. В то время как ты, Сио Лантий и профессор не те, кем кажетесь. Предполагаю, что добрая половина людей в Мереже — вовсе не люди, и они вынуждены этот факт скрывать. В принципе, оборотень-дракон — ничего особенного, ему только посочувствовать можно. Влился зачем-то в людскую среду, расследования свои ведёт. Хотя, может, ему как раз для расследования и надо было влиться.

Рассуждала подруга на редкость здраво. А у меня в моей бедовой башке бродили мысли отнюдь не здравые.

— Хуже всего то, что он не умрёт, — ляпнула я. — Никогда не умрёт. И мы не встретимся.

— Вы так или иначе не воссоединились бы надолго. Всех умерших ждёт одна дорога — в Дивный Мир. А ты — вечная привратница, Нойта. Очнись уже. Последнее дело желать смерти тому, кто тебе дорог. Пожелай ему вечных благ, найди себя, и мы вместе уйдём отсюда.

— А ты… ты себя уже нашла?

— Свою недостающую часть нашла, да, — сказала Кагата. Серьёзная и мрачная. Словно бы повзрослевшая. — Тебе интересно, что это было?

Её глаза внезапно заблестели. Она прервалась и подняла голову, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

— Птица Нигахо. Это была птица Нигахо. Самая мелкая из всех, птенец, едва научившийся летать. Отбилась от стаи, присела на твою лесную вышку отдохнуть. А на вышке — я. Не знаю, почему меня туда понесло в два часа ночи. Интуиция, наверное.

— И… — замирая сердцем, спросила я, — вы слились?

— Да, слились. Посмотрели друг другу в глаза, а потом она превратилась в дым — и… И впиталась в меня. И у меня теперь чувство такое, словно я обрела что-то, к чему давно стремилась. Ценное. Дорогое.

Её голос, похожий на тёплое одеяло, в которое тебя неспешно укутывают, наконец затих. Она поморгала, чтобы прогнать слёзы, и будто бы облеклась в броню. Невидимую, зато отлично ощутимую.

— Поверь, — почти неслышно прошептала она. — Этот опыт стоит того, чтобы его пережить.