Ядовитый плющ

Нет, ну неужели у де Аватемартов нет ни капли совести? Избавились от неугодной дочери и, как ни в чем не бывало, стали жить дальше. Замяли дело (Ард Ренна рассказал, что следователь, который его вел, через два года вышел в отставку и купил себе милый домик на южном побережье). Родили еще одного ребенка. Спокойно занимались карьерой, не забывали и о светской жизни… И наверняка ни дня не вспоминали о той, кто едва не испортила благополучную светлую семью.

Я яростно выдохнула и ударила ладонью по воде, разбрызгивая во все стороны крупные капли. Но быстро взяла себя в руки и успокоилась. Что было, то прошло. У меня теперь другая жизнь, к своей прежней семье я не имею никакого отношения, ну а с тем, как наказать их за то, что со мной сделали, пусть разбирается Тайная канцелярия.

Мои мысли постепенно свернули со светлых снобов на снобов темных. Вернее, на одного темного. И, кажется, уже совсем не сноба. Сегодня я не удержала над собой контроль. Проявила слабость и неуверенность. Открылась. Причем, сделала это перед человеком, которому не доверяла и которого опасалась. Но некромант неожиданно не стал бить в беззащитное нутро. А наоборот – поддержал, не позволяя сорваться в панику. Нашел верные слова, что помогли мне собраться с мыслями. И стал моей опорой в чуждом мире высшего света, надежной и незыблемой, как скала.

Это было так странно. Так непривычно. Так по-настоящему. И теперь у меня не получилось думать об Ард Ренне с прежним предубеждением. Некромант показал: ему можно довериться. А я поняла, что хоть на секунду, но действительно доверяла. От этого внутри царил какой-то хаос. Прежние установки толкали забыть о всяких глупостях и продолжать избегать свою «пару». Но успевшие пробиться в моей душе ростки признательности не собирались чахнуть, а очень быстро крепли, грозясь перерасти во что-то большее. И я уже не была уверена, что этого большего боюсь.

ГЛАВА 18

Мой завтрак неожиданно прошел в обществе Виларда Ард Ренны. Глава Тайной канцелярии оказался очень доволен моим вчерашним выходом в свет. А сейчас пришел, чтобы выдать инструкции, чего ожидать и как вести себя дальше. Надо сказать, что эти самые инструкции наводили на очень нехорошие подозрения относительно моей семьи. Но возражать я не стала.

После завтрака я отправилась в лабораторию, убедиться, что антидот для принцессы настоялся и готов. Отправила его эссу Виларду, вернулась к себе, переоделась в самое неприметное платье, прихватила плащ и спустилась вниз, где меня уже ждал экипаж.

– Можем ехать, – сообщила я, забираясь внутрь.

Сидящий на диванчике эсс де Байен молча кивнул. Он был одет так же неприметно, и на его коленях лежал плащ. Мы не собирались делать ничего незаконного, но, не сговариваясь, подумали, что не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

Экипаж легонько дернулся и покатил по брусчатке. Алхимик все так же молчал, отрешенно глядя в окно. Я понимала, почему ему сейчас не до разговоров, и не лезла. Просто прикрыла глаза и дремала, убаюканная мерным перестуком колес.

Заехав на окраину Серых Кварталов, экипаж остановился. Мы с алхимиком набросили на головы капюшоны плащей и выбрались на улицу, туда, где высокая кованная ограда окружала самое приличное из местных кладбищ.

Я прошла через открытые ворота и повела эсса де Байен по ровным дорожкам. Могилы были скромными, но аккуратными. Никаких склепов, никаких роскошных памятников. Только простые плиты надгробий с выбитыми на них датами и именами, под которыми покоились тела или прах. Но, несмотря на скромность, не всякий житель Серых Кварталов мог позволить себе обрести здесь последний приют. Потому что это кладбище имело не только сторожа, но и хоть какую-то защиту от нежити. А значит, и участки стоили дороже, чем на прочих местных погостах.

Дойдя почти до самого конца, остановилась возле одной из могил. Она всегда оставалась чистой и аккуратной, ведь я платила местному смотрителю за то, чтобы он поддерживал порядок. На бледно-зеленом камне могильной плиты не было имени. Просто дата и символ, который в алхимии обозначал переход в иное, качественно новое состояние.

– Это она? – спросил эсс де Байен.

– Да, – кивнула я.

Алхимик вздохнул, опустился на колено и коснулся пальцами холодного гранита. А я не сдержалась и тихо проговорила:

– Он был тяжелым человеком. Резким, жестким, очень требовательным. Скупым на тепло и заставлявшим по-настоящему себя ненавидеть. Наверное, мы никогда не воспринимали друг друга близкими людьми. Но я благодарна вашему брату. Он сделал меня такой, какая я есть. Научил выживать. Только благодаря ему моя жизнь не закончилась в какой-нибудь канаве или борделе.

– Я часто чувствую свою вину перед ним, – так же тихо признался эсс Роугард. – За то, что упустил момент, когда все пошло не так. Возможно, если бы я не был так зациклен на своей карьере, если бы был чуть более чутким и внимательным, брат не ступил бы на кривую дорожку.

– Кто знает… – вдохнула я. Потом немного помялась и пробормотала: – Ваш брат сделал приворотное зелье для принцессы.

– Вряд ли он знал, что именно делает.