Ядовитый плющ

– О, совсем забыл объяснить вам по указанию Вульфа, что анонимное письмо о мисс Вэнс было лишь неосуществленной попыткой. Я сам напечатал его утром, и, если для вас это имеет какое-нибудь значение, вы сможете хоть сегодня сличить его со вторым моим экземпляром.

– Но почему, черт возьми, – забормотал О’Хара, – вы сразу не сказали об этом?

– Потому что не выношу тона, которым мне задавали вопросы, комиссар. Во всем мире мне известен только один человек, более чувствительный, чем я, – Ниро Вульф.

22

Я совсем не удивился, когда инспектор Крамер в точности выполнил все указания Вульфа. Незадолго до полуночи все приглашенные собрались в нашей конторе.

Обстановка, естественно, была напряженной. Элеонора Вэнс ерзала в кресле, заслонив лицо руками, Тилли Стронг сидел, закрыв глаза и повесив голову. Маделина Фрэзер, исполненная достоинства, возвышалась в красном кресле для посетителей, которое я лично для нее специально придвинул.

Билл Медоуз, обхватив руками затылок, замер, уставившись в одну точку на потолке. Глаза Ната Трэйба были воспалены, а галстук сбился в сторону.

Профессор Саварезе тихо беседовал с сержантом Стеббинсом. Наверное, излагал ему свои последние теории, потому что тот время от времени кивал головой.

Андерсон и Оуэн пришли последними и теперь вполголоса разговаривали с инспектором Крамером.

Тихо зашуршал лифт, и появился Вульф. Все голоса сразу смолкли, а профессор Саварезе устремился к моему боссу пожать руку.

Президент Андерсон проворчал:

– С каких это пор вы руководите нью-йоркской полицией?

Вульф прошел за свой письменный стол, уселся в кресло и, посмотрев на часы, сказал:

– Уже поздно, не так ли? – Потом взглянул на президента компании «Ни-Спот». – Не стоит сейчас пускаться в пререкания, ведь не силой вас сюда привели, согласны? Надеюсь, вы услышите, чем все кончится. Так почему бы просто не сесть и не успокоиться?

Вульф оглядел собравшихся.

– Впрочем, наверное, следовало бы ответить на вопрос мистера Андерсона, хотя он имеет чисто теоретический характер. Нет, я вовсе не командую нью-йоркской полицией, отнюдь. И не завоевываю себе авторитет, fate ведь, мистер Крамер и мистер Стеббинс?

Инспектор кивнул.

– Это всем известно.

– У меня неясность.

– Да, мистер Медоуз?

– Если мы собрались не для протокола, то почему Гудвин записывает?

– Все зависит от того, чего мы собираемся достигнуть. В одном случае эти записи могут остаться в нашем архиве. В другом – будут фигурировать на суде в качестве доказательств. Сядьте, пожалуйста, мистер Саварезе. Мне будет спокойнее, если каждый устроится поудобнее. – Вульф поерзал в кресле. – С самого начала я хочу объявить вам, что нахожусь в затруднительном положении. Я пообещал мистеру Крамеру, что, покидая сегодня этот дом, он сможет захватить с собой убийцу. И хотя имя его мне известно точно, никаких улик против него нет. И все же…

– Одну минуту, – вмешался Крамер.

Вульф отрицательно покачал головой.

– Пока наш разговор должен быть неофициальным, и я могу лишь посоветовать вам сохранять спокойствие. – Вульф опять обвел всех взглядом. – Сразу же объясню, как я вычислил убийцу. Вообще-то подозрения у меня были давно, но последние сомнения развеялись два часа назад, когда мистер Гудвин сообщил, что целых шестнадцать фирм вызвались занять в программе место «Ни-Спот».

– Ради бога! – воскликнул Натан Трэйб. – Оставьте эти детали, касающиеся только нас, и скажите наконец правду.

– Прошу вас набраться терпения, сэр, – укоризненно произнес Вульф. – Я здесь не лекцию читаю, а выполняю определенную работу, от которой зависит арест и осуждение убийцы. У меня, как уже сказано, нет никаких доказательств, и, если на протяжении сегодняшней ночи вы мне не поможете, их не будет никогда. Собственно, след появился вчера утром, во время визита мистера Андерсона и мистера Оуэна. Они-то и навели меня.

– Это бесстыдная ложь! – закричал Андерсон.

– Вот видите! – Вульф развел руками. – В своем чрезмерном рвении, сэр, вы, чего доброго, сядете когда-нибудь не на тот поезд. Как же можно утверждать, будто я лгу, если даже не известно, что я собираюсь сказать? Вчера вы явились ко мне, вручили чек на весь гонорар и сообщили, что не хотите больше пользоваться программой мисс Фрэзер. А причиной назвали нежелание слышать любое упоминание о шантаже рядом с вашей продукцией. Это так?

– Да, но…

– Никаких «но»! Потом я в течение двенадцати часов размышлял над новым поворотом дела. Если бы тогда я знал, что вашего места добиваются шестнадцать фирм, то пришел бы к разгадке намного скорее. Но я об этом и не подозревал. Конечно, я спрашивал себя, что же побудило вас занять такую позицию: сперва вовсю били в барабан рекламы и вдруг отступились! Почему?

– Я же вам говорил…