Ядовитый привкус любви

– Дополнительное соглашение к брачному договору, который ты так любезно подписал вместо меня, – протянула я с издёвкой, подмигивая кусающей губы тёте.

– Дай сюда. – Старик вырвал документ и надел очки. – В качестве основного повода для развода является измена. Отступные при разводе по этой причине составят пятьдесят процентов от личного капитала Кейна МакАлистера и двадцать процентов от всего состояния семьи МакАлистер. Это что, шутка? – Джон тяжело опустился в кресло, которое для него освободил адвокат и выпил воды.

– Ну что вы, Джон, я ведь могу вас теперь так называть? – Я хитро прищурилась, прохаживаясь вдоль рабочего стола. – Кейн известен своей любовью к многочисленным партнёршам. Как я уже вам говорила, у меня весьма старомодные взгляды на брак, посему измена является основным фактором развода. Вам совершенно не о чем волноваться. – Я поспешила разрядить обстановку улыбкой. – Полагаю, ваш внук способен удержать свои плотские привычки в узде лишь заключив данное соглашение. О деньгах ваша семья всегда беспокоилась в первую очередь. Впрочем, вы можете отказаться и тогда Кейн публично признает факт подделки подписи на брачном договоре.

– Паразит. Пакостник мелкий, – процедил старик, подмахивая документ и протягивая его Кейну. – Как же хорошо, что теперь она будет за тобой следить и не дай бог, роль жены Элизабет не удастся…

– О, не беспокойтесь, Джон. Я буду самой желанной для Кейна женой, поверьте.

– Дед, ты мог просто отказаться, – рыкнул дьявол, оттягивая галстук-бабочку и зыркая на меня устрашающим взглядом.

– Ну уж нет. Я предупреждал тебя, что не дам делать всё, что заблагорассудится после подтверждения помолвки. Это тебе моя месть, мой дорогой внук.

– За что?!

– За Шаяну. – Старик многозначительно ухмыльнулся и вольготно расселся в кресле. – Не обращай внимания, моя дорогая. – Это уже мне. – История давняя, но покоя старику всё не давала. Подписывайте все бумаги и завтра дадим официальное объявление о помолвке, также нам надо будет устроить всё со свадьбой. Традиции, понимаете ли, в нашем обществе должны соблюдаться неукоснительно. Поэтому завтра же с утра Кейн поедет заказывать кольца, раз сегодня мы без него, то помолвку также надо будет отмечать с размахом. Думаю, гостей пятьсот будет достаточно. Всё-таки это семейное торжество.

По мере его монолога у меня падала челюсть, а Кейн всё больше бледнел. Ага. Дошло наконец. Не сможешь больше охотиться засранец, иначе, я быстренько оттяпаю половину имущества и глазом не моргну.

Бог мой, что за фарс. Я брезгливо поджала губы, наблюдая за целующим маму в щёку Джоном. А ведь совсем недавно вёл себя иначе. С этого дня мы семья. Кошмар.

– Милая, сегодня ты была просто великолепна! – улыбнулся старик, помахав на прощание рукой.

Шуточно присев в реверансе, я взглянула исподлобья и надула ноздри. Надоел. После подписания документов, этот чёртов старый интриган начал вести себя совершенно иначе: по-хозяйски обняв меня за талию, старик уволок меня в конец коридора, и спрятавшись за тяжелые портьеры, проникновенно прошептал:

– Ты станешь самой замечательной женой моему внуку, или не видать тебе развода как своих ушей.

– Вам не кажется, что это уравнение не имеет решения? – хмыкнула я, убирая его руку. – Став самой лучшей женой, я поставлю крест на разводе.

– А зачем разводиться? – похлопал он ресницами. – Если вам будет хорошо вместе, то…

– Не будет, – отрезала я, чувствуя нарастающее напряжение. – Ваш внук и брак совершенно не совместимы. Наверняка он попытается обойти соглашение об измене, и устроит очередную охоту уже на следующий день после свадьбы. Для него секс – это спорт: чем больше побед, тем выше самомнение.

– Думаешь? – Джон оперся о подоконник, следя за садовником, подстригающим фигурно куст. – В таком случае я помогу тебе держать его в узде.

– Смеётесь? – Я с интересом посмотрела на старика, удивляясь озорному взгляду.

– Нисколько, – мотнул он головой. – Это будет даже интересно. Кстати, ты совершила большую ошибку, не прописав в соглашении, что именно подразумевается под изменой.

– Как что? – опешила я. – Конечно же, физическая связь.

– Поцелуй, объятия или секс? – Он повернул ко мне лицо, испещрённое сотней мелких морщин.

– Секс. Всё остальное меня мало волнует, ибо он не сможет остановиться после поцелуя.

– Плохо ты его знаешь, Лиз, очень плохо. Этот мальчик очень упёртый, и если захочет, то остановится даже тогда, когда разум затуманен похотью. Впрочем, меня это уже не касается, пока он не будет совать член куда не надо, мои деньги будут в полной безопасности. Уж поверь, я специально озабочусь тем, чтобы его конь пахал только правильную борозду.

– Какой вы… откровенный. – Я покраснела до ушей и отвернулась.

– Да я вообще душка. Если честно, сам от себя тащусь, даже спустя столько лет, – хохотнул дед и хлопнув меня по заднице, покинул наше убежище заговорщиков.