Ядовитый воздух свободы

Магдалена подняла руку, пресекая попытку девушки одновременно заговорить и открыть внутреннюю линию, чтобы сообщить прокурору о приходе гостей. Аксель с холодной улыбкой прижал указательный палец к губам, не без мрачного удовлетворения отметив, что секретарша замерла, загипнотизированная его взглядом. Тейн толкнула дверь в кабинет прокурора. Тот сидел за столом и с ленивым видом изучал что-то в мониторе. Хотя «ленивый» — это обманчивое впечатление. Грин обратил внимание на то, что левая рука мужчины соскочила с мышки, а правая резко взметнулась на столешницу. Прокурор одернул закатанный рукав рубашки.

— Какого…

— Детектив Грин, Треверберг, комиссар Тейн, Спутник-7. Не уделите нам пару минут?

— Все запросы через секретаря, срок рассмотрения пять рабочих…

Дверь в кабинет со стуком захлопнулась, и фразу прокурор не закончил. Аксель сделал несколько шагов по идиотски шикарному ковру и остановился в паре метров от мужчины. Тот откинулся на спинку кресла, одновременно подтягивая тело как можно глубже под столешницу.

— Распоряжение Министерства юстиции Треверберга от 5 октября 1999 года гласит, что детективы первого класса и выше имеют право на форсирование любых сроков рассмотрений обращений, заявлений, заявок и иных документов, направленных в административные инстанции, если того требует расследование. В связи с этим у меня вопрос. Офицер Туттон указал в своих обращениях номер и принадлежность дела?

— Да, — явно обескураженный четкой и тихой речью детектива, подтвердил прокурор. — Но он не сделал пометки о срочности. Его заявления я еще не рассматривал.

— Позволите сесть? — Грин опустился в кресло и кивнул Магдалене до того, как Коннор успел подтвердить. — Я проведу разъяснительную беседу с криминалистом. А пока прошу вас прочесть бумаги и подтвердить все доступы, которые требует дело.

— Вы переходите границы, — наконец собравшись с духом, сказал Вархол. — Напишите соответствующий запрос, пришлите его факсом, и завтра я все рассмотрю.

— К сожалению, я не могу ждать еще сутки, господин прокурор, — почти извиняющимся тоном произнес Аксель.

— И что вы предлагаете?

— Нам нужны доступы к городским архивам. И к некоторым компаниям.

— Из-за трупа, которому тридцать пять лет? Серьезно? Такие преступления еще расследуются?

— У убийства нет срока исковой давности, господин прокурор. Дело сложное и щекотливое. К сожалению, экспертиза ДНК подтвердила, что покойная — мать известного криминального адвоката, Луи Берне. Именно поэтому я здесь. Расследование контролируется министерством. Такими темпами и до вмешательства Агентства недалеко…

Прокурор побелел. Не просто побелел. Грин отметил, что его легкое преувеличение (экспертиза еще ничего не подтвердила) и вовремя упомянутые участники цепи сыграли свою роль. Вархол был маленьким человеком. Лет сорок пять — пятьдесят, фигура ни к черту, лицо маслянистое и плотоядное, он пьет и трахается. Грин бы не удивился, обнаружив на компьютере этого мерзкого мужчины детскую или подростковую порнографию. Прокурор явно получал дополнительную зарплату за то, что играл в нужную игру, вовремя слеп или, наоборот, прозревал. Типичная схема, типичные приемы, которые срабатывали даже в Треверберге, хотя и не настолько явно. Аксель никогда не любил дела, по которым приходилось работать с продажными бюрократами.

Лучше десять серийных убийц, чем такое.

Коннор Вархол, прикинув варианты, наконец взял телефон.

— Принеси мне заявки Туттона. Да. Немедленно.

Некоторое время спустя

Получив все резолюции и обещание рассматривать их обращения в приоритетном порядке, коллеги отправились в кафе, чтобы пообедать. Встреча, хоть и была малословной и не такой чтобы длинной, Акселя измотала, а озабоченная Магдалена не стремилась с ним заговаривать, поэтому поели они в молчании. И теперь пили кофе, смотря в окно и периодически проверяя поступавшие сообщения. Аксель думал. Он понимал, что наживает врагов, но не считал нужным играть в политику. Может, он ошибается? Он допускал, что фактический виновник уже мертв. Или устранен. Прошло слишком много лет. И также понимал, что копнул глубже, чем рассчитывал.

— Ник прислал сообщение, — внезапно заговорила комиссар. — Он пишет, что наша лаборатория предположительно принадлежала всем сразу.

— В смысле? — не понял Грин.

— Всем. «Шестерке». В ней якобы было пять уровней. Каждая группа ученых приложила руку. Это совместный проект. Но он пока не выяснил, чем именно там занимались.

Аксель посмотрел на нее.

— Может, ваша мама сможет прояснить этот момент?

Тейн натянуто улыбнулась. Она допила кофе, отставила чашку в сторону и сложила руки на груди, но не в попытке защититься от детектива, а будто бы согреваясь. Грин подумал, что ее отношения с матерью нельзя назвать безоблачными. Он много лет не понимал, почему дети, у которых есть родители, так бездарно теряют эти отношения, пока сам не лишился контакта с приемной матерью, в которой не чаял души.