Яды. Великолепная история человечества

Врач Томас Фаулер, работавший в Лечебнице графства Стаффорд в английском Мидленде, был настолько впечатлен эффективностью капель, что убедил больничного аптекаря провести анализ и определить их состав. Как оказалось, активным веществом было не что иное, как мышьяк. Доктор Фаулер разработал собственную версию препарата. Проблем с испытанием нового лекарства на пациентах у доктора не было, и в конце концов у него набралось данных на целую книгу — «Медицинские отчеты об эффектах мышьяка при лечении малярий, перемежающихся лихорадок и периодических головных болей». В книге он сообщал, что благодаря его средству из двухсот семидесяти одного случая малярии сто семьдесят один окончился «исцелением». Фаулер тоже был сторонником агрессивного маркетинга и понимал, что ассоциации с мышьяком — всем известным ядом — не самый лучший прием для хороших продаж, поэтому представил свое лекарство публике как «Минеральный раствор».

Исходный препарат содержал триоксид мышьяка, дистиллированную воду и овощной экстракт с добавлением лавандового масла для придания более «медицинского» вида. Препарат быстро стал известен как «Раствор Фаулера» и мгновенно вошел в медицинскую практику для лечения эпилепсии, истерии, меланхолии, водянки, сифилиса, язв, рака и диспепсии (расстройства пищеварения). Конечно, ничто так не способствует популярности продукта, как одобрение знаменитостей. Джеймс Бегби, вице-президент Королевской коллегии врачей в Эдинбурге и врач королевы Виктории во время ее визитов в Шотландию, от всей души расхваливал благотворное влияние раствора Фаулера на здоровье и тем самым почти гарантировал его широкую популярность.

«Минеральный раствор» Фаулера, вероятно, помогал при сифилисе, некоторых видах рака и еще целом ряде заболеваний, однако этот препарат вовсе не был универсальным средством. В те времена бытовало ошибочное убеждение, что если тот или иной препарат успешно лечит какую-либо болезнь, то автоматически становится панацеей. Вряд ли этот раствор приносил даже минимальную пользу при таких малопонятных состояниях, как меланхолия и истерия. С другой стороны, широкое применение мышьяка в составе средств для борьбы с паразитами в XVIII и XIX столетиях способствовало снижению количества заражений болезнями, переносчиками которых являются живущие на мышах и крысах блохи. В современной медицине мышьячные растворы с некоторых пор впали в немилость, хотя интерес к ним несколько ожил в связи с предложением лечить ими некоторые виды лейкемии.

Безусловно, мышьяк положил начало улучшению здоровья общества. В следующей главе мы познакомимся с веществом, вклад которого в борьбу с заболеваниями среди растущего городского населения переоценить невозможно. Скорее всего, вы без труда найдете его под раковиной на большинстве кухонь.

Глава 11. Хлор и медсестра-убийца из Лафкина

Ученый в мирное время служит человечеству, в военное — родине.

Фриц Габер, лауреат Нобелевской премии 1918 года по химии

Химическое оружие

Начало XX века ознаменовалось колоссальными социально-политическими преобразованиями по всей Европе. В 1901 году не стало королевы Виктории. Завершилось самое долгое на тот момент правление в истории британской монархии: рекорд побьет лишь Елизавета II уже в наши дни. А в 1914 году разразился военный конфликт таких масштабов, каких Европа еще не знала. Именно тогда, во время «войны, которая положит конец всем войнам», лучшие умы Германии создали первое химическое оружие.

Фриц Габер родился в 1868 году в Бреслау (сейчас это польский Вроцлав). Он учился химии в Берлине и очень хотел превратиться из провинциального еврейского мальчика в успешного немца. Когда началась Первая мировая война, Габер работал директором берлинского Института физической химии кайзера Вильгельма. Отчаянное желание доказать свой патриотизм побудило его без каких-либо сомнений надеть мундир и стать консультантом германского Военного ведомства.

Габер был убежден, что благодаря химии можно выгнать противника из траншей и обеспечить немцам победу. Инструментом, который он для этого выбрал, был ядовитый газ. Хлор показался ему самым эффективным вариантом, однако проблема была в средствах доставки: во время одного из первых испытаний погибло несколько германских военнослужащих. Не все немецкие офицеры разделяли энтузиазм Габера. Один генерал назвал новое средство борьбы «нерыцарским», а другой признался, что «травить врага подобно крысам — отвратительное занятие». Однако к 1915 году поражения на фронтах укрепили решимость германского командования прибегнуть к помощи химического оружия[56].