Ягодка опять (СИ)

Осматривает стол и натыкается взглядом на Шурку. Накидывается воинственно:

— А Вы почему не едите?

На «Вы»? Значит не узнала. А он? Судя по всему тоже нет. Рассказать? Или пока понаблюдать? На Шуркином лице тоска. Глаза, которыми он косит в мою сторону умоляют.

— Да не могу я больше.

Любка воинственно упирает руки в свои крутые бока. Как любит делать Маша… Ну вот. Помяни и тут как тут. Появляется в дверях и окидывает мизансцену цепким взглядом. Любка ее не видит, продолжая буравить взглядом Сенцова.

— Надька, познакомься, это моя подруга Сашенька, она не курит и не пьет! И что самое скверное — не ест нифига. Потому что (в этом месте подруга моя демонстративно икает) больше не может!

Тон у Любки откровенно хулиганский. Я невольно принимаюсь хохотать. Маша бесшумно скрывается за дверью. Уверена, что побежала звонить Евгению Васильевичу и стучать на меня, непутевую. И ведь есть, что ей рассказать! Посреди ночи впустила в дом совершенно пьяную бабу, которая теперь перевела все продукты в холодильнике и насильно кормит не только Ваньку, но и ЕвгенияВасильевичева шефа…

Любка увлеченная своими переживаниями, которые, несомненно, сильно отличаются от моих, тяжело вздыхает.

— Все слабаки какие-то!

— Я не слабак, — возмущенно протестует Сенцов.

— Как это не слабак? Не хотите поддержать бедную женщину в минуту душевной невзгоды.

— Хочу! Но не могу…

— Ешьте!

— Вы моей смерти хотите!

— Вы же говорили, что ничего вкуснее не ели.

— Не ел. Но все равно больше не могу.

— Ешьте!

С тяжким стоном Шурка берется за вилку и запускает ее в тарелку с новым кушаньем, которое Любка уже поставила перед ним. Подруга моя при этом стоит, возвышаясь над ним и хмуря брови. Мы с Ванькой сидим и тихо хихикаем, переводя взгляды с одного на другого. Может все-таки пора заново познакомить их?

— Ты, Шур, прошлый раз очень верно подметил это качество моей подруги — она может быть очень убедительной.

— В смысле? — Любка смотрит на меня подозрительно.

— Любань, ты хоть познакомилась с ним как следует прежде чем закармливать до смерти? Узнали вы друг друга или нет?

Подруга моя хмурится еще больше. А Сенцов, судя по всему, уже все понял и теперь смотрит на Любку приоткрыв рот. А потом переводит взгляд на меня, и в глазах его я отчетливо вижу обещание мучительной смерти в том случае, если я скажу еще хотя бы полслова. Еще один любитель анонимности на мою голову! Приходится начать изворачиваться.

— Шу…, ну то есть Саша и есть тот самый человек, которому ты звонила, чтобы пристроить меня на работу.

Сенцов переводит дыхание, которое задерживал все это время. Любка же принимается мерить своего визави испытующим взглядом.

— Так это Вы — Дед Мороз, борода из ваты?

— Нормальная у меня борода. И все остальное тоже… не горбатое.

Любка смеется. Шурка тоже улыбается ей в ответ чуть смущенно, но с вызовом. Еще несколько неловких минут, в ходе которых подруга моя со всем присущим ей пылом благодарит «благодетеля» за совершенное им доброе дело, и смущенный до крайности Сенцов начинает прощаться. Мы все идем, чтобы проводить его до дверей. Интересно, а зачем он вообще приезжал? Спрашиваю на всякий случай. Но он только что-то мямлит, воровато поглядывая на мою подругу. Любка, внутренне навострив ушки, внешне демонстрирует свою полную незаинтересованность.

И в этот самый момент на сцене вновь появляется Маша. Вид торжествующий. Стало быть напакостить успела.

— Надежда Николаевна, — кланяется с издевкой, — надеюсь, мобильный телефончик у вас с собой? Бежать на второй этаж не придется? А то в вашем положении…

— Кто эта селянка? — мгновенно мрачнея интересуется Любка.

Я бы на месте Маши испугалась, но во-первых, она не знает мою подругу, а во-вторых, ее несет не гребне волны мстительной радости. И когда эта дурочка успокоится?

Наклоняюсь к Ванькиному ушку. Совершенно ни к чему ребенку слушать бабские склоки.

— Беги к себе. Я скоро приду. Только гостя провожу.

Ванька было начинает упираться, но я настойчиво подпихиваю его в сторону лестницы, и он, наконец, сдается и уходит. Маша тем временем продолжает, набирая обороты:

— Сама ты селянка! Я, между прочим, в райцентре родилась! А с тобой, — переводит взгляд на меня, — очень хочет поговорить Евгений Васильевич. Его сильно интересует, кто эта женщина, которая провела безо всякого спросу ночь в его доме, а теперь хозяйничает на кухне.

— Надь, а чегой-то она нам «тыкает»?

Ответить Любке не успеваю. Звонит мой мобильник. Евгений Васильевич. И что мне ему говорить, как оправдываться?

— Надежда Николаевна, ну что там опять у вас?

— Евгений Васильевич, я все объясню…

И опять не успеваю. Шурка решительно вынимает телефон из моих потных пальцев и прикладывает его к своему уху.

— Жень… Да. Это я. Что? А, за своей вот заехал… Что? Да. Моя. А ты что подумал? Нет, просто Любаша с Надеждой Николаевной дружит с детства. Да, мир действительно чертовски тесен. Согласен. Да, при случае обязательно познакомлю. Как у вас там с Ариной дела идут? Нормально? Ну, слава богу. Все. Удачи. Надежду Николаевну дать? Ага. Ну пока.