Ягодка опять (СИ)

— А Новый Год-то почти что наступил, — голосом тетки из кинофильма «Гараж», которая все переживала, что ветчина у нее позеленела, сообщает верный себе Витька.

Начинается суета. Петька и Митька одновременно бросаются к столу, чтобы открыть шампанское, в итоге сталкиваются лбами и принимаются орать друг на друга. В кресле, из которого устроили временную кровать Линде, доносится трубный рев — молоко-то для нее я только согрела, но Маргарет так и не отдала. Все это будит в соседней комнате Даньку, который тоже начинает издавать недовольные требовательные крики, явно настраиваясь заорать всерьез. Маргарет хватает бутылочку и бежит к Линде, я устремляюсь к Даньке. Изрядно взболтанное шампанское в руках у Петьки едва ли не взрывается, орошая потоками пены стену и занавески на окне. Натекшую на пол лужу тут же принимается вылизывать подсуетившийся Шарик-Бобик. Содом и Гоморра! Что о нас подумает высокий гость?.. Еще, не ровен час, испугается и сбежит… Подхватываю Даньку на руки и возвращаюсь к обществу. Витька тут же всовывает мне в руку бокал шампанского. Ищу глазами Сашу. Вот он, бедолага, забился в угол. Уже без дедморозовского халата и без мешка, но зато, как и все, с шампанским в руке.

Куранты ударяют в последний раз. Мы судорожно пьем — Маргарет даже давится, и Петька принимается хлопать ее по спине. Уф! Успели. Теперь, когда общее безумие схлынуло, пора вспомнить о том, что истинная хозяйка никогда не должна терять присутствия духа.

— Прошу к столу.

Все начинают шумно отодвигать стулья и рассаживаться. Один Саша медлит. Смотрю на него. Он на меня.

— Надеюсь это приглашение незваных гостей тоже касается?

Киваю скованно, все еще не понимая, чего мне ждать от его появления. Он же, как обычно, никакого смущения не испытывает. Усаживается и окидывает стол жадным взглядом.

— Все эти штуки так пахнут! А я последний раз ел… — смотрит на часы и внезапно смеется. — Черт! В прошлом году!

Как только мы принимаемся есть, всё как-то сразу налаживается. Уходит жестокая неловкость первых минут, когда все мои поняли, кто именно к нам пожаловал. Правда нет-нет, да ловлю быстрые взгляды сыновей, которые сначала вопрошают меня, а потом стремительно выстреливают в нового гостя. Понять эмоциональную насыщенность этих взглядов не сложно: не в каждую семью под Новый Год является один из тех, кого принято называть «первыми лицами страны», вырядившийся к тому же Дедом Морозом.

Саша упорно делает вид, что взглядов этих не замечает. А может и правда так — наверно, привык уж быть в центре всеобщего внимания. Ест так, что за ушами трещит, пьет весьма сдержанно, а потом откинувшись на спинку стула некоторое время старательно таращит глаза, но сон его, видимо, в конце концов побеждает.

Когда мальчишки уходят на лестницу составить компанию курящему Митьке, а я отправляюсь на кухню, чтобы загрузить в посудомойку первую партию посуды, он просто исчезает. Сначала пугаюсь, что непутевый любовник мой в очередной раз сбежал. Но потом обнаруживаю его в той комнате, где уже спит Данька — расслабленно вытянувшимся на моей кровати поверх покрывала. Глаза закрыты. Дрыхнет?!! Наглец! Нет ну какой наглец! Качаю головой и, помедлив, все-таки накрываю Сашу пледом. Тут оказывается, что заснул он еще не до конца. Приоткрывает глаз, перехватывает мою руку, быстро целует и просит сонно:

— Можно, я посплю немного? Устал я, Надь, как собака. Разбудишь меня, когда все твои уйдут?

— Ладно.

— Только обязательно разбуди. Сразу. Мне тебе кое-что сказать нужно…

Это точно. Сказать и объяснить ему мне много чего надо. Ну да, так и быть, подожду еще немного. После того, как я ждала его столько времени, пара-тройка часов погоды не сделают.

Мальчишки мои встречают меня все теми же вопросительными взглядами.

— Спит.

— О-фи-геть… А Президент с Премьером к тебе тоже наведываются? Ну, вздремнуть немного…

— Вить, иди к черту.

— Нет, а что такое? Ну негде людям поспать — все радеют о государстве, вот и поиздержались… Теперь приходится по гражданам побираться: дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде…

Все принимаются шикать на моего старшего сына, нервно косясь на дверь во вторую комнату. Но Витька не успокаивается.

— Ну что вы расшипелись-то? По-моему, это наглость — явиться в гости и, наевшись, залечь спать.

— Да ладно, Вить, все же понятно. Мужик пришел к нашей мамусечке. А тут нас — целый кагал…

— Он к тебе часто приходит… поспать?

Наконец до кого-то доходит:

— Он твой любовник что ли?!!

С каждой фразой сержусь все больше. А потому рублю с плеча, разом прекращая куриный переполох, который устроили мои дети.

— Он отец Данилы. И все, хватит! Человек просто очень устал. И не надо больше никаких домыслов и никакого ерничанья по этому поводу. Тема закрыта. Виктор, наливай.

Сидят они еще часа три, наверно. Впервые в жизни остро хочу, чтобы мои любимые дети, включая Маргарет и Линду, поскорее ушли бы… Неловко это осознавать, но слишком велико желание остаться с Сашей наедине и все-таки услышать то, что он хочет мне сказать. Наконец, выкатываются, угрожая вечером явиться на доедалки.