Ягоды. Сборник сказок

Тем временем женщина прекратила спор и подсела к водителю.

– Ну, сегодня не такой холод, как вчера был, – сказала она.

– Еще разыграется, – ответил водитель.

– Слушай, друг, а ты вчера говорил, что так озяб, что заболеешь, скорее всего. Как, не заболел? Как себя чувствуешь-то? – человек взволнованно посмотрел на Володю. – Смотри, сейчас захохочет, – он приблизился к Володе и кивнул в сторону женщины. Та продолжала говорить с водителем.

– Что-то не смеется, – сказал Володя, тоже глядя на женщину.

– Сейчас, сейчас, – сказал человек и еще раз кивнул в сторону женщины.

Володя стал пристально смотреть в ту сторону и ждать, когда засмеется женщина. Женщина спокойно продолжала общаться с водителем.

– Ну вот, я же сказал! – захохотал человек. – Она смеется, – он прямо заликовал.

– Кто смеется? – недовольно спросил Володя. – Только ты и смеешься тут один.

– Что, не слышишь? Заливается.

– Мне тут нечего сказать, – Володя тоже усмехнулся и еще раз взглянул на женщину, которая не смеялась и вроде бы не собиралась. Впрочем, не смеялся никто, кроме толстого человека. Настроение у автобуса было скорее тяжелым.

– А сейчас водитель сообщит, что мы опаздываем на час, – человек хихикнул.

Водитель продолжал болтать с женщиной о погоде.

– Я же сказал! – закричал человек и снова расхохотался.

– Это кому там так смешно? – женщина повернулась и строго посмотрела на толстяка. Тот снова обхватил рот руками и замолчал. – Что, жить хорошо? – ее взгляд стал еще строже. Представить, что она может смеяться, было очень трудно.

– Почитаю лучше, чем с вами, глупцами беседовать, – обиженно сказал толстяк и достал две книги. Он открыл их обе и начал читать. Одну он держал в левой руке, другую – в правой и читал их обе одновременно. Как только заканчивалась строчка в левой книге, он переходил глазами на правую, а потом снова возвращался на левую. – Еще узнаете обо мне, – проворчал он. – Я вам всем покажу! – он встал и подошел к водителю с женщиной. – Мой отец судебный работник, я уж законы знаю, – он начал кричать.

– А ну пошел отседа, – женщина закричала еще громче. – Останови!

Автобус остановился. Женщина в одиночку выпихала толстяка за дверь. Вся эта сцена сопровождалась одобрительными возгласами пассажиров и удивлением Володи. Автобус поехал, а толстяк еще что-то размахивал руками и бросал вслед автобусу свои книги.

– Нет, вы мне скажите, – закричала женщина. – Когда, наконец, наш автобус перестанет психов возить. Как же они надоели.

– Вот, вот, – согласилась с ней только что спорящая женщина. – Надо врача сюда и проверять, псих или нет. Если псих, то в загривок его из автобуса. А то они сбегают и на нашем автобусе приключения едут искать.

– Я врач, – сказал какой-то человек. – Просто некорректно как-то в автобусе к людям приставать. Может, люди по делам едут, сосредоточены, а тут подходить, вопросы задавать…

– А то, что вы видели только что, корректно? – заорала женщина. – За проезд не платят, а потом ваши же приходят и спрашивают, видели ли такого-то и такого-то. А я ведь всех видела, всех выталкивала. Вот и вспоминай, где кого вытолкнула.

– Ну хорошо, мы примем меры, – грустно сказал врач.

– Не дождешься их мер, – недовольно заметила вторая женщина.

– Вот-вот, сейчас же начинайте, – кондуктор закричала на врача так, что тому больше ничего не оставалось, как встать с места и подойти к какому-то пассажиру.

– Знаю, знаю, есть они тут, – сказала женщина и строго осмотрела сидящих.

Володя молча сидел и наблюдал за происходящим.

– Молодой человек, куда едете? – он внезапно увидел над собой лицо врача, за которым внимательно смотрела немного успокоившаяся женщина.

– В лавку свечами торговать, я смотреть за лесом там должен, – подумав, сказал Володя.

Врач переглянулся с женщиной.

– А запах почему от вас такой? – спросил врач.

– Не мылся давно, дорога длинная была.

– Спи, Володя, спи…

* * *

– В тот год тоже холодно было, прямо как сейчас. Уже задолго стали понимать, что что-нибудь недоброе случится. А по наступлении осени сотни юродивых, нищих, кликуш пришли к этим стенам. А стен даже еще не было. Просто сырая земля, глина да обрывки жизни. Власти, кто видел это, поначалу думали разогнать непрошеных гостей, да брать там было нечего: несколько могил да полузабытая колокольня. Даже обрадовались власти, что не надо этих неуставных людей силком из города выпихивать. Дул страшный ветер, а многие из приходящих ничего на себе не имели, кроме тряпки, подпоясанной жгутом. Кого по дороге сдувало, так и оставался лежать. Потом песком засыпало. Если богатых граждан власти не могли спасти, чего говорить о нищих. Мерли страшно. Мор не жалел никого, и деньги не помогали, и родовитость не помогала.