Ягоды. Сборник сказок

Героин приносили по пятницам. Не понимаю, зачем Черный так слезно умолял и даже угрожал, чтоб я принес им пачку чая «Брук Бонд». Наверное, из-за того, что была среда и оставалось еще два дня. А по пятницам, когда смеркалось, приходил длинный худой парень с запавшими щеками и темными пятнами около глаз. Как он проходил к нам, всегда оставалось загадкой. Я даже один раз специально просмотрел весь вечер в окно, но все равно не увидел, откуда он появился. Да, тогда, как обычно, начались отбойные молотки прямо за стеной, в местной школе. Это их дискотеки так звучали. И дверь открылась, и снова был он. У него была своя ручка от двери, а санитаров никогда рядом почему-то не оказывалось. Это было очень странно, ведь санитар мог просидеть с нами целый день, а когда наступала пора сумерек и отбойных молотков – срочно выбежать по каким-то делам.

Я никогда не принимал героин и был единственным, кому дозволялось присутствовать при приближении пятничных сумерек и видеть то, что происходило потом. Остальных двух выпихивали за дверь. У Черного тоже была своя ручка. Он их запирал в коридорном туалете. Уже совсем поздно, после всего этого страшного их приводил санитар и за что-то, как всегда, ругал. А, ну еще был старик, конечно же. Да, я не был единственным. Был еще старик.

В некоторых фильмах до этого я видел психиатрическую больницу. Всегда там была какая-то романтика и весь сюжет подталкивал к суждению об этом месте как о доме отдыха для оригинальных людей. А что это такое на самом деле? Недалеко от Минска. Там, где расходятся дороги, надо ехать направо. Увидите длинный мост, а за ним небольшой поселок с кинотеатром и школой. И эта больница прямо напротив школы.

Мне никто не объяснил, почему я должен быть в наркологии. Я не принимал никаких наркотиков, не пил спиртного. Один раз попробовал, но так горло обожгло, что страшно стало и думать об этом. Это сначала было непонятно, почему меня ведут в здание с надписью «Наркологическое отделение», а потом стало понятно, что здесь всего лишь три отделения и больных распределяют туда, где есть свободные места.

Тогда меня привезли и посадили на то кресло, которое виднеется в открытой двери прямо напротив моего окна. Старушка на меня и не посмотрела. Я сначала подумал… Она так резко:

– Фамилия.

Мне стало страшно от ее крика. Она впервые взглянула на меня:

– У-у-у, ты совсем плохенький. Опять нарика привезли. Сколько ж вас-то расплодилось. Так, что тут написано? Самой… Черти пишут, не поймешь… Самойленко. Ты Самойленко, значит. Возраст?

Она строго посмотрела на меня. В тот момент я не захотел ей отвечать, полностью отдавая себе отчет в том, что это будет воспринято как очередная ненормальность.

– Немой? Слышь? Сколько тут таких уже навидала. Давай дальше, тут заполнить все надо. Че молчишь-то? Привозят тут всяких, им допросы устраивать… Слышь, Сашка, слышь! Давай его в третье, в наркологию, там разберутся, а я сегодня уже домой пойду.

Меня привели, когда в палате никого не было. Все были на полднике. В этой палате на восьмерых в двери изнутри торчала ручка, то есть разрешалось выходить в коридор. Через несколько минут все вернулись и молча погрузились в свои постели. На меня, казалось, никто даже и не обратил внимания. Только потом я заметил, что через одну кровать, ту, что у второго окна, лежал какой-то парень и, не отрывая взгляда, смотрел на меня. Мне было очень неуютно от такого пристального взгляда, и я старался не смотреть в его сторону. Прошло минут пятнадцать, ничего в палате не менялось, я на него не смотрел, но чувствовал на себе его взгляд.

– Мен-н-н-я Иг-г-г-нат зов-в-вут, – я поднял голову и увидел, что он стоит около моей кровати и протягивает мне руку.

– Андрей, – тихо сказал я и подал ему руку.

Пожав мне руку, он медленно пошагал обратно к своей кровати.

Еще до первого прихода врача мне принесли гору таблеток и сказали, чтоб я их выпил. В тот первый день. Тогда я заснул, когда еще было светло, а проснулся уже утром. Да, первая ночь – мне она так понравилась. Такие яркие были сны.