Ягоды. Сборник сказок

Черный отошел от меня. Была полная тишина. Такой тишины и не было раньше никогда. Все чего-то ждали. И вдруг зашел этот странный парень в капюшоне. Он молча протянул Черному что-то завернутое в газету и быстро ушел. Потом они что-то усердно делали. Все вчетвером. Они достали зажигалки, какую-то бумагу, шприцы. Я не понимал, что происходит. Только потом увидел, что они вкалывают себе все это, кто в ногу, кто в предплечье. В тот момент я почувствовал, что гаснет свет. Я сидел, прижавшись к стене, со страхом наблюдая за происходящим. Они, казалось, меня совсем не замечали. Черный лег прямо посреди палаты почему-то, а не на свою кровать. А тот, что у стены, открыл рот и стал глубоко дышать, издавая неприятные звуки. Да, свет действительно начал мерцать. Старик лежал практически неподвижно, глядя в потолок, лишь иногда шепча что-то совсем неслышное. Мне стало страшно. Показалось, что вместе с этим парнем в капюшоне сюда зашел кто-то невидимый и сейчас он гасит нашу лампочку на потолке. Страх становился все ощутимее, а лампочка светила все более тускло. Мне начало казаться, что мы все умираем. А неподвижная улыбка старика только усилила эти опасения. Я спрятался с головой под одеяло. Там было не так страшно. Но эти звуки, это дыхание, доносившееся от той стены, напоминало о том, что происходило поверх одеяла. Я очень боялся высунуть голову. Хотел заснуть и проснуться, когда это все кончится, или не проснуться вообще, но только чтоб не быть там. Показалось, что стало холодно, мое тело даже задрожало. Я решил совсем не двигаться, чтоб забыть о нем, забыть совсем о своем теле и о том, что происходит вокруг него. Уже через несколько мгновений был в лесу. Я часто гулял этими тропинками. Еще с детства эти места стали особо любимыми. Вот там, я знаю, если пойти, то будет речка. А там еще дальше какая-то стройка. А я дотуда и не доходил никогда. Раньше случалось идти, идти, а все равно не надоедало. Да и что делать-то на этой стройке? Она ведь заброшена, да, точно, она с детства моего там была, значит, заброшена. И тут, немного вниз, там, где забор когда-то стоял, по той тропинке… Это была она. Я решил пройти мимо, как бы не заметив ее, но она меня окрикнула:

– Андрей! – она улыбалась и шла в мою сторону. Я остановился. – Андрей, привет.

– Привет, – тихо сказал я.

– Андрей, ты прости, что я тогда так резко сказала тебе, ну, про те яблоки, – Оксана улыбалась. – Я и правда не хотела. И видела, что ты огорчился.

– Да ничего.

– Ну хочешь, пойдем, здесь недалеко есть сад. Хозяева уже давно не живут. У них растут очень вкусные яблоки. Белый налив. Пойдем?

Тут я открыл глаза. Было уже утро, в коридоре были слышны покрикивания санитарок на кого-то из наших. Было слышно, как гремит посуда на кухне. Этот сон никак не выходил из головы. Больше всего на свете мне хотелось спрятаться снова под одеяло и пойти за теми яблоками. Все были на месте. От вчерашнего ужаса не осталось и следа. Как и прошлым вечером, рядом со мной лежал старик, тихо пришептывая что-то лишь себе слышное.

Жизнь в первой палате была несравнимо хуже, чем в пятой. Целые дни я проводил, глядя в окно. Я изучил абсолютно все, что было в окне. Не осталось ни одной незамеченной детали. А что было самое лучшее в моем дне? Это время прогулки. Нет, нам не разрешали выходить. Но я видел, как гуляют у пруда Игнат с Леусем. Они каждый день подходили к моему окну и махали мне руками. А я просто улыбался им. И ждал следующего дня, когда снова их увижу.

Из палаты нас выводили редко. Только в душ и на сдачу анализов. Сразу стало понятно, что Черный какой-то особый безумец. Он был очень агрессивен. Но меня никогда не трогал. Только иногда подходил и со злобой в лице смотрел на меня. А я отводил взгляд и смотрел в окно. А те трое его друзей казались более разумными. Они были просто наркоманами, живущими от пятницы до пятницы.

Пятниц я стал очень бояться. Как только приходил этот странный парень в капюшоне, я сразу же прятался под одеяло, боясь увидеть, что будет потом. Я знал, что снова лампочка будет дрожать, что Черный будет лежать среди палаты, что вокруг будет страх и дыхание того, у стены.

Проходили целые недели, я не говорил ни слова. Я не хотел разговаривать с врачом. Даже тот парень, который тоже сначала не говорил, даже он заговорил как-то, а я остался молчать. И каждую ночь я хотел вернуться туда, в лес. А может, она меня там ждала и мы могли пойти собирать яблоки.

Иногда Игнат подходил к окошку в коридоре и смотрел на меня. Мне всегда становилось так радостно из-за того, что он меня не забывает. И мы несколько раз пересеклись с ним в коридоре, где нас водили на анализы. И вот в третий раз он сел рядом со мной.

– Леусь, Леусь… вып-п-п-п-п

– Выписывают? Правда? – я очень обрадовался. Но потом сразу же как-то стало грустно.

Игнат утвердительно покачал головой.

– А когда?

– Зав-в-в-в

– Завтра? Скажи, пусть к окну моему подойдет, я буду ждать. Очень буду ждать.