Ягоды. Сборник сказок

– Дорогие дамы, – сказал внезапно Леусь. – Вы спросили, куда мы едем. Так вот, позвольте мне ответить. Мы едем в Москву. Другой вопрос, зачем мы едем в Москву. А в Москву мы едем в поисках любви. И не той любви, о которой вы говорите, а той, благодаря которой мир еще не сдох, благодаря которой человек выжил, которая является истинным смыслом человеческого бытия. И вот этот человек, этот, как вы сказали, монах действительно любит. И из-за любви он еще жив, и из-за любви его не сгноили в психушке, и из-за любви мы сожгли героин на костре, и из-за любви мы подарили Богу цветы. И этой любви мы вам желаем.

Парень перестал играть на гитаре. И он, и все три девушки молча уставились на Леуся. Только потом та самая, что курила, тихо сказала:

– А вы правда священник?

– Конечно, – с гордостью ответил Леусь.

– А этот правда монах?

– Нет, он не монах, это Андрей. Но он правда сбежал из психиатрической больницы, мы правда уничтожили наркотики и едем в Москву к его любимой, к Оксане.

Все замолчали. Я тоже не знал, что сказать. Было видно, что речь Леуся погрузила всю компанию в какое-то странное раздумье.

– Простите, а что это? – после небольшой паузы спросил парень, показывая на нашу тумбочку.

– Это? – Леусь посмотрел на тумбочку. – Суфии говорили, что истина носит чалму и плащ. Чалма – это мораль, о которой вам не мешает напомнить. А плащ – это мистика. Так вот, это – наш плащ.

После этого они начали общаться с нами по-другому, почему-то даже обращаясь к нам на вы. Это оказались местные школьники старших классов, которые просто не хотят идти домой и, когда местный бар закрывается, приходят на железнодорожную станцию. Та самая девушка начала задавать Леусю вопросы по религии. Каждый его ответ удивлял все больше и больше. Мне даже начало казаться, что передо мной и впрямь сидит священник. Он действительно много знал, и это совсем не вязалось с его странными речами, которые я от него слышал раньше.

Игнат тоже слушал речи Леуся, затаив дыхание.

– Скажите, а почему я должна вообще в церковь идти? – спросила одна из девушек.

Я ожидал, что Леусь сейчас ответит как обычно что-то вроде «а зачем люди ходят, они же не дураки, если бы было не надо, то и не ходили бы». А мы услышали странное:

– Чтобы быть единым с церковью. Это реализация метафизической тайны, единая молитва, жизнь не одного человека, а церкви, которая идет к любви. Это же семья, – Леусь странно улыбнулся. – Вы приходите просто в свою семью, а не для совершения каких-то бессознательных ритуалов. Зачем вы приходите в свои семьи?

Все молчали, немного настороженно поглядывая на Леуся.

– Я вам скажу. Ах да, забыл совсем, вы же не пошли сегодня в свои семьи, остались здесь, на вокзале. Но все равно, вы вернетесь. Почему? Потому что иного нет и быть не может. Вы ее часть, часть вашей семьи. Убегаем из семьи – теряем себя. Так же и с церковью.

– Скажите, а вы правда во всякие там… ну концы света верите или ну… пришествия всякие? – нерешительно спросила та, что первой подошла к нам.

Глаза Леуся заблестели. От его вида, по правде, становилось немного не по себе.

– Я знаю, что будет, – он начал говорить шепотом. – Изольется Дух на всякую плоть, и верующие в любовь спасутся. А кто не верит, осудит сам себя своим неверием.

Когда девушки отвернулись, я чуть слышно сказал Леусю:

– Я тебя боюсь.

А он засмеялся и снова показал мне язык.

Мы приехали в Москву только к вечеру. Уже смеркалось. Вокруг было множество народа с немного раздраженными и холодными лицами. Вся толпа молча шла в определенном направлении. Мы с тележкой и сумкой тоже пошагали за ними. Потом народу с нами стало меньше, потом еще меньше. И вот мы оказались в каком-то районе среди огромных домов.

– Сейчас посмотрю, какая это улица, – сказал Леусь. – Может, это прямо та, где она и живет. Он оставил тележку и пошел со своей бумажкой сравнивать адрес, там написанный, с тем, что был на доме. – Нет, не эта улица.

Мы пошагали дальше, спрашивая у всех проходящих мимо, как нам добраться до нужной улицы. Было что-то поразительное, что-то заколдованное – никто не знал! Абсолютно никто. Мне даже показалось, что все происходящее похоже на сон. Так мы проходили почти весь вечер, после чего поняли, что совсем не знаем, где нам провести эту ночь.

На улице было холодно оставаться. За ночь можно было полностью околеть. На дверях домов были кнопки, и попасть в подъезд было не так-то просто. Но нам ничего не оставалось, как подождать, что кто-нибудь выйдет, и забежать в первый попавшийся подъезд.