Ягор Дайч (СИ)

В кабинете около двух часов пришлось в одиночестве просидеть, но про меня не забыли, небольшого росточка и стройная как статуэтка, одетая в европейское платье молодая кореянка принесла поднос с легким перекусом. Бросая на меня любопытные взгляды, шустро расставила тарелки на столе…

— Мащиткэ дысэе[1], — чуть склонила она голову.

— Камса хамнида[2], — автоматом ответил я на том же языке, благо было от кого нахвататься, с такими-то соседями.

Ох как кореянка удивилась, чуть не споткнулась, так как уже сделала шаг в сторону выхода. Зато на прощание я еще и душевной искренней улыбки удостоился. Как много позже узнал, это была молодая жена Генриха Кауэра Кюрин, захотелось ей тогда на меня посмотреть и она, забрав поднос у служанки, сама его мне принесла.

Так что я не скучал, сначала перекусил, чем угостили, потом думы думал, благо было о чем. Ну и не переживал ни разу из-за столь долгой паузы, понимал, что немцам нужно многое обсудить и принять решение, продолжать сотрудничество с нашей семьей или нет. О том, что они могут меня сдать властям, не знаю почему, но был уверен, что этого не случится.

Ну а когда меня все же позвали наверх, выяснилось, что они не только разговоры разговаривали.

— Позвольте представить вам — герр Ович, — Датзер сначала меня присутствующим в комнате мужчинам представил, ну а потом и их мне. — Герр Альбрехт…

Указал он рукой на худощавого, среднего роста бородатого мужчину, одетого вполне себе официально: пиджак, жилетка под ним, белоснежная рубашка с воротником стойкой, перевязанным не галстуком, а какой-то лентой.

— Гер Кауэр, — представил он второго, ростом чуть ниже первого, но более крепкого телом, и если бы не густые бакенбарды на лице, то еще и моложе своего партнера выглядел бы. Хотя не факт, того борода тоже прилично старит.

Одет аналогично своему партнеру, только пиджак не распахнут, а на все пуговицы застегнут, ну и вместо ленты на шее платок повязан был.

— Здравствуйте, молодой человек, — с хорошо слышимым акцентом заговорил Альбрехт, в то время как Кауэр меня просто с интересом рассматривал, пока я присаживался в предложенное мне кресло.

Ну и да, Альбрехт имеет право меня так называть, хоть они и сами еще не старики, не уверен, что сорок лет им есть, оба молодые, в самом расцвете сил находятся. По сравнению с ними я действительно молодой, здешнему телу восемнадцать лет в марте следующего года только исполнится, что чуть ли не крупными буквами на лице у меня написано. Глянешь, не ошибешься — малолетка. Хотя, если брать усвоенный мной жизненный опыт, про Егора не говорю, там того опыта, а вот Георгий Ковач немалым багажом знаний со мной поделился, то уже я этим двум, пусть не в дедушки, но в папы точно буду годиться.

— Мы навели справки, — взгляд Альбрехта мельком скользнул на, мне непредставленного, усатого, но лысого корейца, что с бесстрастным выражением на лице стоял в углу, но уловив взгляд хозяина, слегка поклонился ему. — Так вот, солдаты, вас во Владивосток сопровождавшие, подтвердили, что некого Егора Овича действительно оговорили. Настоящий убийца подпоручика Буковского всем известен, как известно и за что именно его убили, но арестовали вас.

Вот на что ушло то время у них, которое я в одиночестве провел, быстро немцы мои слова проверили.

— Кстати, они уверены, что вы в местной тюрьме сидите, как и все остальные, похоже, тоже, так как информации о вашем побеге еще нет.

Думал примется расспрашивать, как мне сбежать удалось, но нет, это он меня просто уведомил, как и еще кое о чем:

— Подтвердились и ваши слова о купце Варханове, наш сотрудник Степан его приказчику будучи выпившим проговорился о прошлой сделке. Но это было в первый и последний раз, больше он никому о наших с вами делах не поведает.

А вот это уже заявка, я оценил его слова, вернее — откровенность, видимо вскоре найдут этого Степана, прирезанного где-нибудь в подворотне. Бывает. Уловил и намек, теперь они ждут, что я угомоню Варханова, раз столь громкие слова говорил, обещаниями бросался, что купчина этот больше никому, и им особенно, не доставит беспокойства. После чего, скорее всего, они и примут окончательное решение: стоит с нашей семьей дальше сотрудничать или нет.

В очередной раз приятно ошибся в их отношении.

— Но мы с вами не об этом хотели поговорить…

— Вы в разговоре с Адалардом, — пока Альбрехт взял паузу, заговорил Кауэр, назвав Датзера по имени, — сказали, что если в будущем мы захотим получать ваш товар, то должны выполнить некие условия.

— Позаботиться о конфиденциальности сделок, — не стал я брать на себя лишнего, повторил именно то, что Датзеру не так давно говорил.

А уж что они там поняли для себя, так это их проблемы, ну и Степана, которому стоило бы поменьше языком трепать.

— Ja[3], именно это я и хотел услышать, — энергично кивнул Кауэр.

Ну вот, опять, я с трудом сохранил невозмутимое выражение лица.