Яичница из гангстеров

Я слышал, как Стоун подскочил к окну, но мои глаза были прикованы к Фостеру. Если это полиция, я не знал, почему и как они сюда попали, но я был почти уверен, что из-за меня. И я ждал, чтобы Фостер хотя бы на секунду оторвал от меня взгляд. И дождался. Он взглянул на Стоуна и Джейсона, стоявших у окна, и дуло его пистолета слегка отклонилось в сторону.

Я оттолкнулся, ринулся вперед и прыгнул на него. Выстрел грянул у меня под ухом, пуля обожгла кожу на шее, и в этот же миг я ударил его и швырнул об стену с такой силой, что маленький домишко дрогнул. Мое плечо садануло его в бок и оборвало вопль, который вырвался из его глотки. Его рука вцепилась мне в лицо, и я с размаху ударил его кулаком, задев его правую руку. Пистолет упал на пол, а Фостер, извернувшись, вырвался из-под моих рук и отпрянул в сторону.

Он пополз на четвереньках через комнату. Стоун и Джейсон, толкая друг друга, бросились к двери, и я краем глаза видел, как они повернули по коридору в глубину дома. Сирена выла уже прямо нам в уши, и я услышал визг тормозов, когда машины стали останавливаться перед домом. Фостер вскочил на ноги, и в этот же миг мне удалось схватить его пистолет.

— Стойте, Фостер! — крикнул я. — Один шаг — и я вас убью!

Он был почти у двери. Он оглянулся, лицо его исказилось от панического страха, и тут он совершил ошибку: одним прыжком он очутился на пороге, и в этот момент я выстрелил. Я целил низко, и пуля поймала его, когда он был еще в воздухе. Его тело перевернулось, ударилось о дверной косяк, он упал на пол и остался лежать, царапая руками ковер.

Внезапно комната наполнилась полицейскими. Не помню, чтобы я когда-нибудь видел столько полицейских в одном помещении. Прошло несколько минут, но Фостер был в сознании и теперь изливался Биллингсу с таким же пылом, с каким ранее изливался мне. Я добавил то, о чем он забыл сказать или намеренно умолчал. Когда все немножко успокоилось, Биллингс отвел меня в сторону.

— Здорово мы их накрыли, — сказал он. — Мы ведь ехали не за ними. — Он кивнул в сторону Фостера; Джейсон и Стоун были схвачены, когда пытались бежать с черного хода. — Мы явились по вашу душу.

— Как вы меня нашли? Благодаря тому телефонному звонку?

— Какому звонку? — Он помолчал и добавил: — Ну и дали вы мне жару, похитив мою машину.

— Мне позарез нужен был транспорт, а я использовал уже слишком много такси.

— Не следовало красть полицейскую машину. Эта беби принадлежит городу. Пошли, я вам что-то покажу. — Когда мы вышли из дому, он сказал: — Я обычно еду на ней домой. Выглядит, как любая частная машина, — мы называем ее «автомобиль в штатском». А что? Микрофон в отделении для перчаток, антенна — под рамой. Выглядит вполне нормально. — Мы были у самой машины, и он открыл дверцу и показал мне мелькающий маяк на сидении. — Вот, смотрите.

В глубине водительского кресла было еще что-то.

— Микрофон радиопередатчика, — сказал он. — Помните, вы подумали, что я достаю зажигалку для сигареты; на самом деле я включил радио. Когда вы схватили меня за ворот, я успел спрятать сюда микрофон. — Он вытащил его и показал мне. — Он заработал еще до того, как мы закончили наш разговор, и всю дорогу, пока вы сюда ехали, он передавал из машины в полицейский участок. Вот так-то.

Я чертыхнулся, но от радости.

Он продолжал:

— Конечно, мы не слышали ничего, кроме мотора, поскольку вы не разговаривали с самим собой. На какое-то время мы вас потеряли, но в конце концов засекли этот передатчик, а стало быть и вас тоже. Отправили следом за вами все радиофицированные машины в городе. — Он грозно зарычал: — И вдобавок захватили еще три живых души.

— Вы почти захватили и мертвеца, — сказал я. — Вы, верно, уже говорили с отцом Шэнлоном.

Он покачал головой.

— Нет. Но теперь поговорю. Я был слишком занят погоней за вами. И вообще, я не верил ни одному вашему слову.

Из дома вышли санитары, неся на носилках Фостера. Пока они готовились к тому, чтобы внести его в санитарную машину, он осыпал меня проклятиями. Наклонившись над ним, я сказал:

— Фостер, мне сдается, что вы напрасно осквернили исповедальню отца Шэнлона. Я сам не очень верующий, но все-таки считаю, что зря вы играли с законами повыше, чем городские и государственные.

Голос его был слаб, но он ухитрился грязно выругаться.

— Бросьте чепуху молоть, Скотт.

Я пожал плечами.

— Чепуху, а? Не знаю. Но вы, может быть, узнаете.

— А, ч-черт, что вы имеете в виду?

— Это вам предстоит узнать.

Мне почудилось, что на его лице проступил зеленый оттенок — цвет газовой камеры в Квентине, и что у него перехватило дыхание. Одно было ясно: Фостер, может быть, никогда не узнает, куда он пойдет после газовой камеры, но куда-то он попадет наверняка.

Биллингс отвез меня в город на своей машине. Он направлялся в полицейский участок, но я уговорил его выпустить меня на Пеппер-стрит. Он сказал:

— Послушайте, но вам надо явиться в полицию и дать показания.

— Клянусь вам, Биллингс, — я приду. Черт побери, должен же я получить обратно свои деньги. Но сначала мне нужно с кем-то повидаться.