Яик - светлая река

- Все станицы, все хутора кишат служивыми. Сколько раз меня останавливали: "Куда идешь? Зачем идешь?.." Я им говорила, что иду в Алексеево, что там у меня сестра при смерти лежит. Если бы сказала правду, не пропустили бы. В одном хуторе пристал хорунжий: "Врешь ты баба!.." Не пускает, и все. Я в слезы, да только слезами и вымолила. Василий Иваныч наказывал, чтобы я обязательно это письмо лично вам передала. Он сказал, что вы сможете освободить Игната. Товарищ Дмитриев, как же теперь, а?..

Председатель Совдепа передал письмо Червякову, а женщине утешительно сказал:

- У вас горе, но и нам сейчас трудно. Не печальтесь особенно, Игнат ваш вернется домой. Мы освободим его, но на это нужно время. А за письмо большое спасибо!

- Нельзя ждать, они изрубят Игната на куски, как того комиссара, что с ним ехал...

- Не посмеют... А вы сами видели зарубленного комиссара?

- Видела. Он прямо возле сена в овраге лежит, - женщина словно вновь стояла перед изувеченным трупом, влажные глаза ее были широко раскрыты от испуга.

- Да-а... - протянул Дмитриев. - Вы пока идите и отдохните, а мы выясним обстановку. Кстати, у вас есть в городе знакомые, где бы вы могли остановиться?

- Есть сестра. Возле Макаровской мельницы живет. Муж ее там работает.

- Вот и идите к ней. А мы все узнаем и завтра... поможем!..

- Спасибо, товарищ Дмитриев.

3

В письме, которое принесла женщина, рассказывалось о том, как были схвачены посланцы Совдепа - Мендигерей и Игнат. Они ехали навстречу выступившему из Оренбурга отряду и должны были провести его в Уральск кружной дорогой, обойдя стороной большие недружелюбные казачьи станицы.

Известие это не на шутку встревожило Дмитриева и Червякова. Было ясно: Оренбургский отряд запаздывал, а казачьи пики уже нависали над Совдепом... Никто из них - ни Дмитриев, ни Червяков - не сомневались теперь, что белоказаки, стягивавшиеся возле города, не сегодня-завтра начнут открыто нападать и громить Совдепы. А что они, совдеповцы, могут противопоставить этим вооруженным казакам? Нужно было что-то срочно предпринимать. Кто мог выдать Мендигерея и Быкова? Неужели среди членов Совдепа есть предатель?

- Павел Иванович, не кажется ли вам, что кто-то раскрывает наши планы врагу?

- Да, что-то тут есть... Судя по письму, казаки специально подстерегали их в овраге... Значит, станичный атаман все знал заранее, вернее, был кем-то предупрежден.

- И этот кто-то был, разумеется, из города.

- Что же теперь делать, Петр Астафьевич?

- Нужно срочно собрать членов иcпoлкoмa. Обсудим положение и первым долгом создадим подпольный комитет. А потом, на комитете, решим, что делать дальше.

Не успел Дмитриев договорить, как в кабинет, тяжело дыша, вошел Абдрахман.

- Плохие вести, товарищи, - с порога бросил он. - В Верхней Барбашевке взбунтовались кулаки, нападают на Совдепы! Вот записка от Алексея Колостова: "Переселенцы не решаются защищать Совдепы от кулаков, страшатся казаков. Все труднее становится сколачивать отряды..." - Он протянул записку Дмитриеву: Читайте!

- Дурных вестей и здесь хоть отбавляй, - Дмитриев протянул письмо из Требухи.

Абдрахман прочел письмо и, всматриваясь в подпись, спросил:

- Кто это Василий Быков?

- Учитель, из Требухи, брат Игната Быкова.

- Значит, Мендигерей?..

- Да, зарубили казаки Мендигерея, а Игната арестовали. Неизвестно, что еще с ним сделают, - с грустью сказал Червяков, глядя на листки, исписанные мелким, аккуратным почерком, будто они были повинны в случившемся.

- Предали... - задумчиво проговорил Абдрахман. С минуту он стоял молча, затем снял шапку и наклонил голову, словно стоял возле тела убитого комиссара и отдавал последний товарищеский долг.

Дмитриев и Червяков тоже встали и, склонив головы, замерли. В комнате воцарилась тишина. Первым нарушил ее Абдрахман:

- Это Яковлев проболтался, когда ходил в Войсковое правительство.

- Как?..

- Что он там говорил?

Абдрахман коротко рассказал товарищам все, что узнал об этом из уст самого же Яковлева. Яковлев потребовал от Михеева немедленного ответа на ультиматум Оренбургского Совдепа и пригрозил, что в случае неповиновения большевики заставят силой распустить правительство и разоружиться казаков, так как из Оренбурга движется в Уральск красногвардейский отряд.

- Беспринципный болтун! Конечно, это он разболтал... - Правая щека у Дмитриева снова сильно задергалась.

- Это не болтливость - это предательство! Вот что, в семь часов вечера в типографии совещание... там все решим.

Кабинет опустел. Дмитриев вышел последним. У дверей остались стоять два солдата с винтовками.

4

В небольшой комнате типографии было тесно, хотя присутствовали далеко не все коммунисты Уральска. Совещание созывалось в спешном порядке, и многих просто не успели оповестить. Здесь были двое с Макаровских мельниц, восемь человек из различных учреждений города, четверо рабочих типографии и пять членов областного исполнительного комитета. Всего присутствовало девятнадцать человек.