Яик - светлая река

- Ты, Мамбет, всегда вот так... - учитель заговорил спокойным, властным голосом. - Набедокуришь, а потом и говоришь: наломал я дров, натворил дел, что вы на это скажете? Конечно, хорошо, что прям и честен. Но сейчас ты даешь понять, что решился на какой-то неблаговидный поступок. Затея явно неразумная, и тебе совсем не к лицу какому-то тюре снимать голову. И к чему тебе такое черное дело? Скажи мне, кто достигал справедливости, отсекая чьи-то грешные головы?

Мамбет не задумался.

- В городе, Губайеке, один лишь тюре - мерзавец. Его коварство всем известно. Мамбет не треплет языком впустую, сказал - сделал, не жилец на белом свете тюре!

Он гневно насупился и облокотился на подушку. Учитель с немым упреком сверкнул на него глазами, обычно он разговаривал напрямик и убедительно, но с Мамбетом он решил быть поласковей, мягче. Все-таки какого же тюре Мамбет имеет в виду?

- Раньше казахи называли тюре лишь тех, кто был ханских кровей или являлся султаном. Например: хан Нуралы, хан Джангир, хан Каратай, султан Айчувак именовались "тюре". Наши Кусепгалиевы тоже тюре. Поэтому...

- Я знаю только одного тюре! - перебил Мамбет. - Это известный наглец, кровопийца - тюре Арун. Тот самый Арун, который косяками отправлял джигитов на окопные работы. Именно его башку я и отрублю.

Мерхаир в испуге закрыл глаза, представил, будто полковник Арун, которого он видел недавно в Джамбейте, уже без головы.

- Выйди-ка отсюда, Мержан, - сказал учитель, заметив испуг на лице сына.

Мальчик почтительно склонил голову и медленно направился к двери.

- Да, Арун-тюре большая фигура. Но какое отношение имеешь к нему ты? Разве твоя забота - не конница?..

Мамбет едва дал ему договорить.

- Из-за коней все и началось. Один из трех аргамаков, подаренных Ахметшой, пропал. Бывает, уходят кони. Мог уйти туда, где его сытно кормили. А подполковник - это был его конь - накинулся на меня, будто я его сплавил... - И Мамбет рассказал о препирательстве с Кирилловым, о том, как тот приказал посадить его на гауптвахту, как Мамбет свалил двух солдат, ворвался к Кириллову, связал его и обезоружил. - Кириллов меня давно знает. Он сын богатого казака из Мергеневки. Когда-то я пас их скот. Бывало, он не раз замахивался на меня, но я в долгу не оставался. Как-то раз за неуплату увел у них коня. Много лет прошло... А сейчас бывший мой хозяин стал орать на меня: "Конокрад!" - "Если ты такой сильный, то красным лучше покажи свою прыть! - сказал я в ответ. - Не то завтра они спустят с тебя штаны, надают горячих и заставят пасти лошадей". Ну и пошло, пошло...

- Повздорил с Кирилловым, а мстить решил Аруну?

- С Кирилловым я в расчете. А Арун должен исчезнуть с лица земли. Он копает мне яму. Все припомнил: и то, что я в шестнадцатом году гнал в шею волостного Лукпана, и то, что убежал с окопных работ, - все. Ты, говорит, снюхался с красными... Обещал повесить меня.

Об остальном Губайдулла не стал расспрашивать. Он живо представил себе, как этот неукротимый и дерзкий сын степей не только опозорил Кириллова начальника штаба войск Жаханши, но и не побоялся стычки с самим полицмейстером Аруном. "Поймают его - будут судить. А как судят они - всем известно. Где бы его укрыть, как спасти? Ведь и со мной они считаться не станут..."

Мысли Губайдуллы перебил Мамбет.

- Губайеке, скажи, где сейчас Галиаскар? Я присоединюсь к нему. И не один, а со своими приятелями из ханского войска.

Многоопытному учителю, неплохо разбиравшемуся в сложности жизни, желание Мамбета примкнуть к Галиаскару показалось единственным спасением для него. "Но где сейчас Галиаскар? Как выведет Мамбет своих друзей из отряда хана? Вдруг попадется ему в лапы? Вдобавок еще и Аруна-тюре решил убить. Опасности там и здесь, надо основательно все продумать".

- Послушай, Мамбет. В укромном месте, в степи, стоит один наш хуторок, неприметный, чистенький такой, - хорошо в нем. Советую пока устроиться тебе там. Кроме табунщиков, никто не заглянет. Пищу тебе доставят джигиты, а об остальном поговорим после.

Помедлив, Мамбет согласился, хотя на уме у него были совсем другие планы. Он задумал такое, что вскоре удивит, ошеломит всех, об этом начнут с восхищением говорить во всей округе.

Он сразу выехал в сторону Кашарсойгана, в четырех-пяти верстах от озера Камысты, разыскал хуторок, внимательно оглядел окрестности, но не остановился здесь, а с наступлением сумерек отправился в город.

2

У некоторых людей завидная способность: сказано - сделано, задумал взять - возьмет, обещал отдать - отдаст. Такие люди беспощадны к своим врагам, в долгу у них никогда не остаются: или растопчут ненавистного, или сами погибнут. Они обычно не склонны обдумывать каждый свой шаг, не взвешивают все трезво, а сразу приступают к действию. К таким людям принадлежал и Мамбет.