Яик уходит в море

Кулугурский начетчик Петр Кабаев, горячинский поп Никита и соколинский православный поп Кирилл Шальнов — выведены в романе сластолюбивыми и невежественными пьяницами и мздоимцами. Особенно ярко видна разоблачительная атеистическая тенденция автора на образе Кирилла Шальнова, покинувшего Казанскую духовную академию. Добившись с трудом места сельского попа, Кирилл Шальнов браконьерничает вместе с казаками, убивает свою жену — больную женщину, подсыпав ей в «святые дары» стрихнин, и таким образом овдовев, домогается любви Лушки. О своей жизни он рассуждает так: «К черту бы на рога все это — и рясу, и бога, и сатану», и в порыве говорит Лушке:

— Я брошу рясу, уйду в кулугуры, к татарам, приму магометанство! К черту все! Богу изменю, но не тебе, моя Лучинушка.

Поп Кирилл ревниво следит за поведением Лушки, устраивает скандалы, избивает ее. Охваченный бурным чувством к любимой женщине, он рассуждает:

«Черные железные ворота ждут в будущем. Они захлопнутся наглухо, навечно. Навсегда! Какие там к черту рай, бог, добро? Это даже не призраки и не тени. Есть земля, тело, страсть, кровь, травы, звери, люди, женщины, солнце — и больше ничего! Надо по-звериному бороться за свое счастье и не гоняться за привидениями».

И поп едет в синод, чтобы добиться разрешения вторично жениться. Ему не разрешают. У секретаря прокурора синода — епископа, Кирилл снимает с шеи серебряный крест с распятием и кладет его на стол перед духовным чиновником.

— Отныне я не… священнослужитель! — и покидает синод, принимает магометанство и становится татарским муллой.

Писатель беспощаден в своем художественном обобщении. Действительно, всех церковнослужителей он подводит к неизбежному концу. Попик Степан — пьяный замерзает в степи, Кабаев умирает от холеры, Кирилл, отвергнутый Лушкой, уезжает в Казань, а друг Шальнова — преподаватель Уральского духовного училища, исключенный за то, что заступился за своих воспитанников, несправедливо оклеветанных, — страстно и горячо говорит:

— Ух, сколько еще мусору, пакости, шлаку в жизни, во всех ее порах! Неминуемы жестокие драки и бои… Церкви, наши школы, тюрьмы — все это будет взорвано. Будут ловить на улицах и тут же убивать жандармов, купцов и попов. Да, да, Кирюха, и попов — всю эту мерзотину лицемерия религиозного ханжества. Очистить мир! Оставить его, как он есть — веселым, простым, ясным.

И неудивительно, что и казаки в романе представлены безбожниками, они открыто посмеиваются над церковнослужителями и всерьез не принимают их проповеди о земной и райской жизни. Таков Ивей Маркович, Василист Алаторцев, переставший молиться в двадцать лет, его сын Венька — воспитанник духовного училища, произносящий «богохульные» речи.

Действие романа завершается в предгрозовые дни первой русской революции, и автор особо подчеркивает, сколь неоднородно было уральское казачество в своей массе. Роман утверждает, что в самой среде казачества зрели социальные силы, грозные и могучие в своей ненависти к существующим порядкам, несправедливости. И об этом ярче всего доказывает появление среди казачества людей типа Игнатия Думчева — получившего университетское образование и пытающегося пробудить своих земляков к активной сознательной борьбе.

— Пора, станичники-старики, и вы, молодежь, — говорит Думчев, — снять с ваших глаз повязку. Она мешает вам видеть вокруг… Слава казачья, а жизнь собачья. Так жить доле нельзя!

И хотя Игнатий Думчев за свои откровенные высказывания поплатился, утром его арестовали, но зерно правды было брошено и оно должно дать свои добрые всходы.

И молодое поколение Алаторцевых — Венька — внук непокорного Ефима, сын Василиста, сосланного в Сибирь за бунт и покушение на убийство и увечье Григория Вязниковцева, — будет жить уже по-другому.

Несомненным достоинством исторического повествования «Яик уходит в море» является то, что автору удалось показать симпатии и уважение русских к братским народам Востока, подчеркнуть, сколь глубоко чувство этой дружбы. Это видно на судьбе преданного работника Алаторцевых — Асан-Галея, не покинувшего их в лихую годину, и по описанию трагической гибели Алибая, павшего от руки кулака Тас-Мирона, наконец, по трудной доле, выпавшей Адилю — сыну казачки и пастуха-казаха.

Роман густо населен. Это, с одной стороны, подчеркивает его народность, является положительным началом, но с другой, явно вредит произведению тем, что некоторые интересно задуманные образы не получили своего яркого завершения. Так, остались пунктирно изображенными Игнатий Думчев, Степан Никольский, Лиза Гагушина, Елена Дудакова. Не всегда мотивированы поступки в поведении Луши Алаторцевой, недостает красок в обрисовке Марички — жены ярко выписанного «гулебщика», героя Иканской и Хивинской битв Ивея Марковича.