Яйца раздора

— Звони своему красавцу. Уж он-то наверняка все знает.

— Кому? — тупо спросила я.

— Максу, кому же еще, — рявкнула Лялька. — И выясни, зачем он в принципе засунул доллары в конфеты, а главное, кому, кроме него, об этом было известно. — Лялька в раздумье потерла лоб и добавила: — Я вот что думаю, а не из-за этих ли самых долларов того дядьку в подъезде как раз и грохнули?

Я ничего не поняла из того, что мне наговорила Лялька. Мысли в голове путались. Но Максу я позвонила.

Макс ответил не сразу, но все же ответил. По веселому разноголосью и звону бокалов, доносившихся из трубки, я поняла, что поймала его то ли на банкете, то ли на фуршете, в общем, на очередной тусовке.

— Да, дорогая, — донесся издалека его голос. — Рад тебя слышать. Как там у вас дела?

— Дела у нас очень плохи, — категорично заявила я. — Ты зачем в конфеты доллары засунул и меня не предупредил? А я, между прочим, не на соседнюю улицу ехала и даже не в соседний город, а в другую, на минуточку, страну.

Голос в трубке изменился. Макс был явно смущен и одновременно удивлен.

— А откуда ты про доллары узнала? — спросил он.

— В коробке нашла. Я их перепутала, коробки эти, и отдала не ту. Впрочем, теперь уж я и не знаю, что у тебя в других коробках понапихано. Мы пока что открыли только две. Первую у нас, правда, ночью украли.

— Как украли? — не понял Макс. — Откуда? Кто?

— Со стола. Они с вечера в гостиной на столе лежали, а утром их уже там не было, — ответила я. — А вот кто украл, не знаю.

— Тьфу, черт, — выругался Макс, — ерунда какая-то.

— Может, для тебя и ерунда, а для нас совсем даже не ерунда, — обиделась я. — Сначала в подъезде крадут дипломат с документами и конфетами и убивают при этом человека, потом крадут вторую коробку конфет, а потом в третьей мы находим, на минуточку, тридцать тысяч долларов. И это, по-твоему, ерунда? — Мой голос был полон праведного гнева и возмущения. — И в связи с вышеизложенным у нас возникли некоторые подозрения. Кто-нибудь, кроме тебя, знал про эти деньги?

Макс на другом конце провода надолго замолчал.

— Эй, — крикнула я и подула для порядка в трубку, — ты меня слышишь?

— Да слышу-слышу, — совсем рядом прозвучал его серьезный голос.

— А чего молчишь?

— Думаю.

Думает он. Раньше надо было думать, когда конфеты долларами начинял. А теперь надо думать, как нам с Лялькой изловчиться и не разделить судьбу несчастного Ковальчука и не отправиться за ним в мир иной.

— Эй, — снова позвала я, — ну придумал что-нибудь?

— Про деньги знали только я и Зоя. Мы всегда из московской фирмы перекидывали ей наличные суммы в обход счетов. Ну сама понимаешь — налоги там и прочее... Вообще-то никакого особого секрета в этом нет, в рамках фирмы, разумеется. Но про то, что в этот раз деньги повезешь ты, никто не знал. Все как-то спонтанно получилось. Ты сказала, что едешь в Киев, а тут как раз Зоя позвонила и сказала, что есть на примете очень интересный экземпляр напольных часов — один старик продает, — и срочно нужны деньги. Ну я и решил передать их с тобой. Так что, кроме нас с Зоей, про деньги больше никто не знал.

— А почему ты их в конфеты засунул? Можно было просто так в конверт положить.

— Слушай, Марьяшка, — быстро сказал Макс, — давай сейчас прервемся. У нас еще не закончились переговоры, и ты меня случайно в баре перехватила, а меня уже зовут. Я все хорошенько обдумаю и сразу же тебе перезвоню. Идет?

Что я могла возразить? Ничего. Я отключила телефон и повернулась к Ляльке.

— Ну что? — спросила она. — Что он говорит?

— Говорит, что они всегда переправляют наличные деньги с каким-нибудь нарочным. В данном случае этим нарочным оказалась я. А про деньги знали только два человека — Макс и Зоя. Деньги предназначались для приобретения каких-то часов, антикварных, наверно.

— Понятно, что ничего не понятно, — протянула Лялька и, сделав умную физиономию, стала рассуждать. — Если Макс отправил эти деньги вместе с тобой в Киев, то маловероятно, что он стал бы возвращать их себе с помощью каких-то третьих лиц и тем более ценой жизни того дядьки из подъезда. Согласна?

— Согласна. — Я кивнула.

— А вот что касается Зои Адамовны, то здесь есть над чем подумать.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что она заранее знала про деньги и, возможно, решила присвоить их в свое личное пользование и для этого инсценировала кражу. Наняла, к примеру, каких-нибудь бандитов, они за определенную мзду выкрали для нее тот злосчастный дипломат, и денежки в результате достались уже не филиалу, а непосредственно ей. Ферштейн?

Я с сомнением покачала головой.

— Убить человека за тридцать тысяч?..

— Долларов, — напомнила Лялька. — Заметь, долларов, а не рублей. А нынче такие времена, что не только за тридцать тысяч «зеленых», но и за три тысячи рублей башку отвернут за милое дело.