Яйца раздора

— Как это отдать? — не понял Макс. — Кому?

— Ну тому, кто за ними гоняется. У Ляльки есть предложение положить коробку с конфетами и долларами опять в гостиной на стол и посмотреть, украдут все это к утру или нет. Она говорит, что эти твои доллары могут стоить нам головы. И предлагает не рисковать. Как думаешь?

Макс действительно задумался. Видно, расставание с тридцатью тысячами долларов его совсем не радовало. Потом он вдруг спросил:

— А при чем здесь, собственно, Лялька? Ты же вроде с отцом поехала...

— В последний момент все изменилось. Так что же насчет денег?

Макс опять замолчал и надолго. Чтоб так молчать по сотовому телефону, нужно иметь специальный тариф.

— Ну? — поторопила я.

Но Макс все еще думал. Наконец он придумал.

— Марьяша, я сейчас переговорю со своим замом, Сизовым, пусть он немедленно вылетает в Киев. А я тебе перезвоню через пятнадцать минут. — Макс отключился, даже не попрощавшись.

— Ну что? — с ехидством спросила Лялька. — Получила «добро» на передачу денег грабителям?

Она не сомневалась, что Макс не позволит мне разбазаривать его денежки.

— Зама своего хочет сюда прислать нам на подмогу, — ответила я, — Сизова.

Впрочем, как же это Макс собирается прислать к нам Сизова, если они вместе в Мюнхен улетели? Макс же сам об этом говорил. Непонятно. Опять ничего не понятно.

Макс так и не позвонил ни через пятнадцать минут, ни через час, ни через два. Зато позвонил отец. Мы как раз с Лялькой прилегли вздремнуть после обеда, когда прозвенел телефонный звонок.

— Марьяша, — донесся до меня встревоженный голос отца, — что там у вас опять происходит? Два дня я беспрерывно звоню Вике, но никто не отвечает. Фира нашелся, так теперь она пропала. В чем дело, куда она подевалась?

— Не волнуйся, — пробормотала я спросонок, — никуда она не пропала, она от милиции у подруги скрывается.

После чересчур обильного обеда, которым накормила нас тетка Марта, нас с Лялькой сморил необоримый сон, и я, отвечая на телефонный звонок, все еще частично пребывала в объятиях Морфея, оттого и сболтнула лишнее. Но отцов крик, донесшийся из Москвы, разбудил меня окончательно.

— Что?!! — заорал он не своим голосом. — Милиция?!! При чем здесь милиция?! !

Я сразу же проснулась и, подскочив на кровати, стала лихорадочно придумывать, что бы мне такого соврать, дабы выкрутиться из создавшегося положения. Во-первых, я не хотела попусту волновать отца. Зачем ему знать про наши неприятности, если помочь нам он все равно не сможет. А во-вторых, я опасалась, что, узнав, он как раз захочет помочь и может сорваться из Москвы и примчаться сюда на выручку. А уж это в мои планы совершенно не входило. Нам бы самим отсюда ноги унести, да тетю Вику с Фирой с собой прихватить. А приезд отца был бы нам только обузой. К тому же дислоцироваться толпой вообще сложно.

Но как назло, ничего умного не приходило мне в голову.

— Я пошутила, пап, — не придумав ничего лучшего, сказала я. — Извини. А как там твоя аспирантка? Все в порядке?

Вопрос про аспирантку отец пропустил мимо ушей. Тогда я сразу же, не давая ему возможности открыть рот, спросила, как там мой Степка и не уморил ли он голодом мою любимую собаку.

— Живы оба, — ответил отец, — и Степка и Дулька. Что с ними сделается? Но все же, что у вас там происходит?

Вот пристал. Что происходит, что происходит? Если бы мы сами могли понять, что здесь происходит.

— Ты не волнуйся, пап, — ответила я. — Мы уже скоро возвращаемся. И Фира с тетей Викой вместе с нами приедут. Так что поезжайте со Степкой на дачу и приготовьте помещение к нашему возвращению. — На нервной почве я заговорила стихами.

Тетя Вика с Фирой, когда приезжают к нам в гости, предпочитают жить на нашей подмосковной даче. Там свежий воздух, говорят они, и много знакомых. А в Москве духотища и никто в подъезде друг с другом не здоровается. Поэтому все лето мы живем за городом большим шумным семейством. И надо сказать, что это моя самая любимая пора. Во-первых, это лето, что само по себе не нуждается в комментариях. Во-вторых, кухня и все, что с ней связано, переходит в полное тетушкино распоряжение. А это значит, что каждый день мы получаем трехразовое ресторанное питание, и при этом мне не надо стоять у плиты. Ну и в-третьих, нам всем очень хорошо и весело живется друг с другом.

Ночью мы с Лялькой не спали. Она еще с вечера притащила из машины винтовку и, к моему полнейшему изумлению, еще и пистолет.

— Ты с ума сошла?! — ахнула я, увидев оружие. — Ты что, кроме охотничьего ружья, еще и пистолет с собой прихватила? Ненормальная!