Яхтсмен

— Если ты вдруг забыл, у тебя теперь есть важные дела. Работа и прочее. Кто сломал причал в «Дельфине»?

— Не напоминай, — простонал я и здоровяк хмыкнул.

— То-то же! Давай в душ!

Мысленно матеря все происходящее и себя, как главного виновника, в том числе, я стоял под струей воды. Чтобы отвлечься, задумался, откуда берется вода и, решив при первом же удобном случае выяснить это у Арама, выбрался в комнату, сразу же обернувшись полотенцем.

— Что за работа? — полюбопытствовал я, представив, что мы будем ездить по городу и разбираться с конкурентами. От одной только этой мысли начал дергаться глаз.

— Надо кое-куда съездить и Петр Григорич решил, что я должен взять тебя с собой.

— Меня, потому что я проштрафился или потому что есть какие-то другие причины? — недоверчиво спросил я, глядя как собака тянется к незнакомцу с явным намерением поиграть. — Слушай, может мы возьмем ее с собой?

— А почему бы нет, давай, — сходу согласился Максим. — Полюбуется местными видами. И ты развеешься.

Я осторожно, чтобы не упало полотенце, наклонился, выглянув в иллюминатор и не поверил своим глазам.

— Сколько сейчас?

— Половина шестого утра, самый рассвет.

— Ты с ума сошел⁈ В такую рань!

— Тише-тише, — здоровяк умиротворительно поднял руки. — Нам надо встретить гостя с самолета, поэтому так рано.

— По-прежнему не понимаю, зачем там я, — бешенство от раннего подъема уже прошло.

— Давай сойдемся на том, что надо просто долг выплатить. И мы работаем над этим. Такой расклад тебя устроит?

— Устроит, — буркнул я, натягивая трусы так, чтобы не свалилось полотенце. — У меня вещи в машине, я их до сих пор не принес.

— Если ты хочешь, чтобы я сходит и принес — не рассчитывай. Мы не друзья, чтобы я тебе вещи таскал.

— Но ты стоишь на моей яхте, пока я замотан в полотенце!

— Господи, ладно! — махнув рукой, Максим взял ключи, на которые я указал, и вышел. Я же получил пару минут на раздумья.

С одной стороны, прокатиться на машине до аэропорта — не худшая затея. Можно посмотреть окрестности, поговорить с личной охраной Петра Григорьевича, узнать его получше. Еще можно попробовать сделать работу хорошо, проявить инициативу и по возможности быстро избавиться от долга.

С другой — мне не дают никакого отдыха. Вероятнее всего, будут требовать исполнения поручений в самое неудобное время. И неизвестно, задания какого плана выделять на меня в следующий раз. Не то что бы, я как бывший руководитель подразделения (а это звучит гордо, между прочим!) не исполнял указаний. Я не исполнял именно таких указаний, которые не имели четкой формы.

Внутрь снова протиснулся Максим и втащил чемодан с вещами, отчего пространство стало еще меньше. Я выбрал себе футболку поплотнее и еще одни брюки, на этот раз темные.

— Сойдет, — прокомментировал мой выбор одежды здоровяк. — Пошли, время поджимает.

— Что же ты не рассчитал время? — съехидничал я, одновременно с этим ощущая, как сосет под ложечкой. Теперь еще и голод.

— Я все рассчитал. Это ты копаешься, как красная девица.

Тут бы впору вспыхнуть от ярости, но когда твой обидчик выше на полголовы и заметно шире в плечах, он не такой уже и обидчик. Да он пошутил просто, ну что вы! Словом, успокаиваться мне придется гораздо чаще.

Когда мы шли по причалу, солнце еще только-только выглядывало из-за дальних холмов. Рано, слишком рано! Я зевнул, широко раскрыв рот и собака забавно повторила то же самое за мной.

Максим шел впереди, широко расставляя ноги. С его ростом можно было не спешить перебирать ногами. Я старался не отставать от него. Утренняя прохлада бодрила — даже вчерашний вечер был теплее.

Нас ждал рабочий автомобиль: «тойота», выкрашенная в классический белый цвет, оптимальный для южного солнца. На машине не было даже пятнышка грязи и мне даже стало немного совестно, что я уговорил «коллегу» взять с собой собаку.

Но Лайма сразу же взгромоздилась на заднее сиденье, стоило Максиму открыть дверь. Он что-то сказал ей, а мне подумалось, что он этакий сказочный гигант, большой, но добродушный. Но может мне не стоит делать поспешных выводов, подумал я, инстинктивно приложив ладонь к животу.

— Ну и чего ты встал? Кофе стынет.

Я недоверчиво заглянул в салон. Действительно, в подстаканнике стояла картонная емкость. Незамедлительно приземлившись на сиденье из кожзама, я протянул руку к картонке.

— Не бойся, он уже остыл, — добавил Максим, усаживаясь за руль.

Он развернулся и вытащил из-за сиденья пакет, тщательно завернутый и замотанный.

— Что это? — подозрительно покосившись на сверток, спросил я. Лайма не менее подозрительно водила носом.

— Завтрак тебе захватил, а то окочуришься у меня в машине с голоду. Надо думать, ешь ты мало, раз отхватил себе такую яхту?

— Ну, я… В общем, ты прав, но исключительно про голод. Я же не дурак, спускать все до копейки на лодку!

Я вложил все свое возмущение в последнюю фразу, но Максим остался невозмутимым. Некоторое время я молча держал сверток в руках, а потом решил, что лучше все-таки набить желудок.