Яков Брюс – московский колдун

Петарда, лежавшая в крохотной пушке, тотчас зашипела и оглушительно грохнула. Лёгкая взрывная волна вылетела из короткого, но широкого жерла. Преодолела две с лишним сажени и ударила в кресло, где сидел молодой дворянин.

В воздухе закружились обгоревшие клочья ярко-синей материи. Следом за ними гостя накрыло густое облако дыма. Это Прохор повернул нужный кран, и в кабинет ворвалась смесь удушливых газов. Пахнуло мерзким запахом серы, сгоревшего мяса и разбитых тухлых яиц.

Как только раздался оглушительный взрыв, девушка толкнула рукой боковую стенку широкого книжного шкафа. Секретная дверца бесшумно открылась, и Настасья бочком шагнула в тесный проём. Тихо вернула створку на место и оказалась в непроницаемом мраке.

Оглушённая грохотом, девушка потеряла то направление, по которому собиралась идти. Не могла толком понять, куда нужно двигаться и, оцепенев от нестерпимого страха, застыла на месте.

В этот самый ужасный момент, за её стройной спиной распахнулась ещё одна узкая дверца. Жёсткие руки механика схватили служанку за плечи и втащили её в тайную комнату.

Прохор поставил Настасью у зеркала и быстро закрыл тёмный проём. Затем шагнул к почти погасшей жаровне, стоявшей на длинном столе. Вытащил из-под неё лист плоской жести с кучкой едва тлевших углей.

Вернулся к перегородке, отделявшей чулан от кабинета хозяина. Нагнулся и правой рукой сдвинул в сторону узкую «печную» заслонку. Впихнул в открытую щель поднос с остывающим пеплом. Поставил его на пустой пьедестал и закрыл небольшое отверстие. Немедленно встал во весь рост. Прильнул к потайному глазку и вновь посмотрел в кабинет.

Трясясь от пережитых волнений, служанка стояла у него за спиной, и со страхом ждала решения своей участи. Время застыло, словно смола и стало тянуться так медленно, что даже половина минуты показалась ей вечностью. Скоро надежды на хорошие новости окончательно покинули девушку, и она приготовилась горько рыдать.

Именно в это мгновение, Прохор, наконец, оторвался от смотрового отверстия. Повернулся к застывшей от ужаса Насте и удовлетворённо сказал: — Благодари Бога красавица. Господин так напугал твоего барчука, что он удрал, словно заяц. Теперь Николай очень нескоро заглянет в гости к хозяину.

Настасья сдавленно всхлипнула. Прижала пальцы к губам, покрытым чёрной помадой, и обильные слезы радости побежали из широко распахнутых глаз. Две солёные струйки скатились по обеим щекам. Проделали широкие длинные полосы в плотном слое из пудры и упали на высокую грудь.

— Сиди пока здесь. — заявил ей механик и пошёл прямо к выходу, ведущему прочь из чулана. Посмотрел в неприметный глазок. Убедился, что в комнате, расположенной с другой стороны от кабинета хозяина, нет никого из домашних лакеев.

Повернулся к девушке в пол-оборота и тихо сказал: — Ближе к полуночи, я приду за тобой и отведу на ту половину, где ночуют холопы. Будешь там прятаться, пока не едут все гости.

Внезапно он посуровел и жёстко добавил: — Если кому-то сболтнешь, про то, что ты тут увидала, я сам возьму тебя за руку и отведу к барчуку. Пусть делает с тобою, что хочет.

Прохор открыл низкую дверь. Быстро шагнул в тесный проём и вышел в соседнюю комнату. Язычок у замка сухо щёлкнул у него спиной.

Глеб. Тайник

Глеб отчётливо помнил, что кроме писем в шкатулке ничего уже нет. Неизвестно зачем, он всё же вслепую пошарил внутри. Провёл кончиком пальца по гладкому дну и нащупал на нём небольшую неровность.

Кожу подушечки легонько кольнуло. Не очень приятное чувство не походило на боль от повреждения обычной занозой. Всё было так, словно парень дотронулся до проводов с не сильным зарядом.

Ощущение оказалось столь необычным, что заинтригованный Глеб наклонился вперёд и глянул внутрь небольшого ларца. Сначала он ничего не заметил. Коробка была абсолютно пустой, а её деревянные стенки и исподняя часть казались такими гладкими, насколько это возможно.

Лишь когда Глеб напряг своё стопроцентное зрение, он рассмотрел, кое-какие детали. По дощечке, являющейся донцем ларца, проходила едва заметная трещинка. Она была толщиной с паутинку, и заметить её оказалось очень непросто.

Ничего странного в том, что дерево слегка расслоилось, вроде бы, не было. Мало ли, от чего этот дефект мог появиться? Например, шкатулка где-то ударилась при её путешествии от деревни Елань до Трёхреченска. Или на неё попала вода, вот волокна немного и вспучились. Или случилось что-то ещё.

Глеб хотел выбросить из своей головы мысль о тонкой трещинке, но что-то его задержало. Он всмотрелся в нутро деревянной шкатулки и понял, что именно приковало внимание. Дело всё в том, что глубина старинной коробки оказалась чуть меньше, чем должна была быть.

Само собой разумеется, что любой мастер по дереву стал бы делать ларец из тоненьких плашек одной толщины. Зачем, кому-то стругать дощечки двух разных размеров? Один на четыре борта и на крышку, другой для дна этой скромной шкатулки.