Яков Брюс – московский колдун

На самом же деле всё обстояло иначе. Глеб присмотрелся, прикинул на глаз и с удивлением понял, что толщина нижней части коробки почти на семь миллиметров толще, чем поперечное сечение стенок.

— «Возникает вопрос». — сказал себе парень: — «Для чего мастер сделал такое массивное днище? Неужели боялся, что оно может не выдержать веса вещей, лежащих внутри?»

Он взял пустую коробку и стал изучать с разных сторон. Перевернув её вверх ногами, парень глянул на дно и увидел, что лак, которым когда-то резчик покрыл всю шкатулку, стёрся от времени. Так что, теперь здесь была ничем не защищённое дерево, потемневшее за долгие годы.

Глеб изучил нижнюю часть старинной коробки. Вгляделся в древесный рисунок, проступивший на плашке, и заметил ещё одну странность, кольнувшую глаз. Он рассмотрел, что в одном из углов есть небольшое несоответствие в структуре волокон.

Это казалось столь необычным, что Глеб снова задумался: — «Как такое могло случиться? Словно краснодеревщик, непонятно зачем, аккуратно отрезал небольшой кусочек дощечки от донца шкатулки.

Потом, по столь же неизвестной причине, закрыл это место подобным брусочком, с похожей структурой волокон. Вот только, как он не старался, подогнать идеально древесный рисунок он так и не смог. Да это и вряд ли возможно. Уж очень деревья все разные. Пытаясь скрыть мало заметный дефект, древний мастер покрыл днище лаком, более тёмного цвета.

Конечно, во время работы шкатулка могла случайно упасть со стола. Удариться днищем о пол и повредить от удара один уголок. Например, древесина немного помялась или даже слегка расщепилась. Краснодеревщику не хотелось терять совершенно готовую вещь. Он её починил, как сумел, и продал кому-то на сторону».

Объяснение оказалось довольно логичным, без особых натяжек, и Глеб уже было собрался сложить внутрь всё, что там находилось. Поставить шкатулку в сторонку и спокойно вернуться к разборке объёмного шкафа. Тем более, что он не сделал ещё и половины того, что хотел.

Парень хотел уже сделать всё это, но неожиданно вспомнил о странной неровности, нащупанной им на дне опустевшей коробки. Немного поколебался и продолжил свои изыскания.

Снова внимательно всё рассмотрел, а потом и ощупал. Хотел взять тонкий нож и подцепить остриём брусочек из дерева, вставленный в дно. Затем, немного подумал и почему-то решил, что узкая часть может просто сдвигаться наружу.

Навил сверху пальцем и попытался сместить её в сторону от центра шкатулки. К его сожалению, это ничего не дало. Кожа подушечки скользила по гладкой дощечке, пропитанной лаком, и не могла ни за что зацепиться.

Он поднял голову и осмотрел просторный компьютерный стол. Наткнулся взглядом на тонкую пластинку карандашного ластика, лежавшего здесь с давних времён. Приложил мягкую резинку к брусочку. Сильно надавил сверху пальцами и сделал вторую попытку.

Планка чуть поддалась под нажимом и, словно крышка пенала у школьника, нехотя стронулась с места. Дошла до самого края дощечки. Двинулась дальше и выскочила из узких пазов, искусно вырезанных краснодеревщиком.

В днище открылось неглубокая выемка, размером полтора на семь сантиметров. Преисполненный любопытства исследователь с большим любопытством заглянул в небольшой тайничок.

Внутри лежал какой-то тонкий и круглый предмет, завернутый в кусочек белой, слегка пожелтевшей, шёлковой ткани. Его длина не превышала половину среднего пальца, но что это такое, было совсем непонятно.

Третья глава

Яков Брюс. Огнедышащий дракон

Кавалькада сияющих лаком карет вынырнула на опушку густого дубового леса. Пересекла широкий скошенный луг и подкатила к высокой ограде, сложенной из больших валунов. Миновала створки чугунных ворот, раскрытых настежь холопами. Нырнула под сень старых лип, стоящих рядами вдоль мощёной камнем аллеи. Простучала колёсами по гладким камням и оказалась возле великолепного барского дома.

Посреди просторной площадки, находилась огромная клумба, усаженная крупными цветущими розами. Дорогие коляски медленно двигались одна за другой. Каждая из них огибала шикарный розарий, где были цветы самых разных оттенков. Проезжала по отличной светло-серой брусчатке, уложенной перед высоким крыльцом, и замирала напротив парадного входа.

Ливрейные слуги стремительно бросались вперёд. Подбегали к лакированной дверце, украшенной пышным золочёным гербом. Открывали блестящие остеклённые створки. Откидывали резные ступеньки, до сих пор скрытые под дном экипажа. Подхватывали под локотки выходящих господ и помогали им осторожно спуститься на землю.

Не дай Бог, у какого вельможи закружиться голова и он случайно оступится. Дорога да имения Якова Брюса достаточно долгая и, несмотря на долгую летнюю сушь, очень разбитая.

Сорок вёрст это тебе братец не шутки. Ехать приходится долго. Новомодные стальные рессоры, мало чем помогают. Внутри шумных повозок сильно трясёт и часто бросает на стенки, обитые шёлком и бархатом. Хочешь, не хочешь, а нужно помочь господам. Тем более, что уже близится вечер и стало быстро смеркаться.