Яков. Воспоминания (СИ)

Итак, Петр Миронов что-то знает определенно. Иначе бы он не оказался рядом с домом Приходова. В совпадения я не верю все-таки, во всяком случае, в совпадения такого рода. Но что бы Петру Ивановичу не было нужно, он мне не скажет. Он просто приведет в управление брата, и тот потребует, чтобы меня отстранили от дела не только формально, но и фактически. И добьется этого очень легко, потому что по закону так и должно быть на самом деле. Но тогда Коробейников останется один, без моей поддержки. И дело завалит точно. Так что, в данном случае следует признать, что шантаж Петр Иванович провел успешно, и я вынужден ему поддаться. Миронова трогать пока не будем. По крайней мере, в открытую.

Вернувшись в дом Приходова, я застал в комнате идиллическую картинку: над шахматной доской с расставленными фигурами с одинаково задумчивыми лицами склонились Антон Андреич и Анна Викторовна. Я еще не до конца пришел в себя после объяснений с Петров Мироновым и был весьма взвинчен. Кроме того, мне по-прежнему не давала покоя череда смертей наших потенциальных свидетелей, а может быть, и участников убийства, напоминающая не то череду нелепых совпадений, не то вовсе неизвестно что. А пуще всего разозлила меня эта картина тем, что она демонстрировала полное взаимопонимание Анны Викторовны с моим помощником. То самое взаимопонимание, которого я, увы, достичь не мог. А потому, пребывая в расстроенных чувствах, я обрушил на них свое возмущение безо всякой жалости:

— Ну как же, господа следователи! На месте преступления, и без шахмат!

— Вы напрасно иронизируете! — принялся защищаться Коробейников.

— Шахматы совершенно необходимы! — Анна Викторовна поднялась мне навстречу. — Потому что без них мы не узнаем, кто следующая жертва.

— В самом деле, — убеждал меня мой помощник, — ход, который Вы сегодня утром определили, он привел нас сюда, в этот дом. Он как раз находится в этом квадрате.

Мое терпение лопнуло.

— Господин Коробейников! — сорвался я на крик. — Извольте исполнять свои обязанности, а не заниматься черт знает чем!!!

— Яков Платоныч! — Коробейников боролся с желанием отступить перед моим гневом, но в этой борьбе явно побеждал. — Вы, очевидно, запамятовали, что следствие веду я. И от моих действий зависит, снимут с Вас подозрения или нет!

Да они сговорились сегодня, что ли? Что за день такой, все мне угрожать пытаются!

— Что? — сдавленным от ярости голосом спросил я, делая шаг навстречу Антону Андреичу.

— Господа! — крикнула вдруг Анна Викторовна на всю комнату, встав при этом на стул, видимо, для привлечения внимания. — Я прошу вас! Яков Платоныч, — обратилась она ко мне со своего постамента взволнованно, — Вы можете сколько угодно не верить в духов, но в логику событий Вы же можете поверить? Ферзь убивает всех, кто виновен в его смерти. Сначала Филимонова он толкнул под лошадь. Теперь вот Приходову в голову кинул молоток. А теперь…

Анна вдруг замолчала, оглядываясь вокруг. Лицо ее сделалось растерянным и каким-то даже испуганным. Она неловко попыталась спуститься со стула, и я едва успел ее подхватить, иначе бы она упала, наверное.

— Он здесь, — сдавленным голосом произнесла Анна Викторовна, не отводя глаз от диванчика в углу, на котором давеча сидела допрашиваемая мной Крюкова. И перевела на меня полные страха глаза: — Он хочет, чтобы Вы сыграли с ним!

Первым моим побуждением было развернуться и немедленно уйти.

— Яков Платоныч, пожалуйста! — принялась умолять меня Анна, видя выражение моего лица. — Не надо его сейчас злить! Прошу Вас! Ну поскорее!

Она была так испугана и так настойчива, что я невольно подчинился и опустился на стул перед доской. Анна Викторовна присела сбоку, выжидающе уставившись куда-то все на тот же диванчик. Затем повернулась к доске, и быстро переставила белую фигуру. C1-F4.

— Он ждет Вашего хода, — сказала она мне.

Я пристально посмотрел на нее. Бледная и взволнованная, она не отводила от меня глаз в ожидании. Совсем недавно я ругал себя за то, что все время расстраиваю ее. Ладно, раз ей это так важно, я сделаю, как она просит. И, чувствуя себя полным идиотом, я сделал ответный ход. Анна Викторовна вновь взглянула на кушетку и сдвинула еще одну фигуру. А1-А4. Уже не пытаясь сопротивляться, я сходил в ответ. Мы играли, все набирая темп. Но вот, после очередного хода, Анна поднялась, и, вздохнув, с облегчением произнесла:

— Он ушел. Он ждет Вашего следующего хода. Вероятно, будет ждать нас там.

— У меня единственный ход, — ответил я ей, глядя на доску, — слон В8.

Анна Викторовна и Коробейников одновременно наклонились над расчерченной картой города.

— Дом Мышлоедова! — взволнованно сказал Антон Андреич. — Срочно туда!

Он быстро собрал шахматы и, прихватив доску и карту, бросился к выходу.