Яков. Воспоминания (СИ)

Денщик моментально запер дверь и снова взял нас на прицел.

— Одумайтесь, ротмистр! — крикнул я Мышлоедову. — Сдавайтесь, еще не поздно!

Тут в комнате будто потемнело, а впрочем, возможно, это потемнело у меня в глазах. Порыв ветра подхватил бумаги, лежавшие на столе, разнося их по комнате.

— Он здесь! — воскликнула Анна, и я почувствовал, как она в страхе прижалась к моему плечу. Она не боялась, когда стояла под дулом револьвера, но дух Ферзя, судя по всему, пугал ее безмерно. Мне, впрочем, тоже сделалось как-то не по себе.

А в следующий момент Анна Викторовна оттолкнула меня и, не обращая внимания на направленное на нее оружие, бросилась к Мышлоедову.

— Послушайте меня! — схватила она его, пытаясь куда-то то ли вести, то ли тащить. — Вам нужно срочно встать между двух зеркал! Это Ваш единственный шанс остаться в живых!

— Да уйди ты! — оттолкнул ее ротмистр так, что она упала на пол.

Я кинулся к ней, а Коробейников, не выдержав такого зрелища, бросился на Мышлоедова и тут же отлетел в другой конец комнаты.

Я вскочил, готовый к драке, но ротмистр тут же навел на меня револьвер:

— Стоять!

Видимо, звуки драки и крики, доносились из раскрытого окна и до городовых на улице.

— Штольман! — услышал я крик Ульяшина. — Сдавайтесь!

В ответ Митька дважды выпалил по нему из окна.

— Да не стреляй, идиот! — заорал ему Мышлоедов.

Очередной порыв залетевшего в окно ветра снова взвихрил бумаги. Анна Викторовна прижалась ко мне, вся дрожа. Мышлоедов озирался в изумлении. Ветер опрокинул стол, повалил кресло. Что за странный ураган? Я обнял Анну покрепче, пытаясь скрыть ее и от ветра, и от страха. Сорвался и повис на одном креплении карниз. Упал еще один стул.

И тогда ротмистр, не понимая, что происходит, и обезумев от страха, принялся палить неизвестно куда. Пули засвистели по комнате. Я прижал Анну к стене, закрывая ее собой от случайной пули этого вооруженного безумца.

Он выстрелил раз, потом другой, и еще, и еще… И вдруг упал, как подкошенный, выронив револьвер.

В ответ на активную стрельбу с улицы послышались голоса и глухие удары в дверь. Видимо, городовые, пользуясь тем, что по ним перестали стрелять, добрались-таки до двери. И теперь планомерно ее выносили. Денщик Митька, который отвлекся было на стреляющего хозяина, бросился к дверям, похоже, рассчитывая сильнее их заклинить. Я заступил ему дорогу, отвлекая, а сзади на него кинулся Коробейников, и вдвоем мы моментально упаковали чересчур активного денщика.

Мы с помощником собрали оружие и подошли к лежащему Мышлоедову. Он дышал трудно, с хрипом. Пуля попала в область сердца, и понятно было, что жить ему осталось от силы несколько минут.

— Как же это? — растерянно спросил Антон Андреич.

— Рикошет, — пояснил я ему. — Пуля отскочила от часов.

— Судьба — индейка! — прохрипел ротмистр, пытаясь усмехнуться.

— Ротмистр! — опустился я на пол рядом с ним. — Это Вы наняли убийц Ферзя?

Он молчал, захлебываясь дыханием. Но мне очень нужно было его признание. Если ротмистр умрет, так ничего и не сказав, то мне уже никогда не доказать, что он был заказчиком убийства. Все замешанные в этом деле мертвы, и я не смогу оправдаться, снять с себя подозрения. Но если он признается сейчас, то дело закрыто. Коробейников и Анна Викторовна вполне сойдут за свидетелей. Поэтому я продолжал теребить умирающего.

— Признайтесь, это Вы? — я легонько потряс его за плечо, и он открыл глаза. — Мышлоедов, Вы умираете. Облегчите душу.

— Да, это я нанял, — выдавил он с трудом. — Я все проиграл этому шулеру. Имение…

Хриплый вздох прозвучал в последний раз. Ротмистр Мышлоедов был мертв.

В дверь гостиной забарабанили. Видимо, уличная, наконец-то, поддалась стараниям городовых. Пора было навести во всем порядок, снять с себя подозрения и жить дальше.

— Антон Андреич, откройте дверь, — устало скомандовал я Коробейникову.

— Нет! — Анна Викторовна бросилась к двери, загородила ее, раскинув руки. — Если Вас арестуют, я не смогу помочь! И Ферзь убьет Вас.

— Коробейников, дверь! — приказал я твердо.

Не хватало еще мне прятаться от городовых из-за страха перед каким-то духом!

— Ни в коем случае, — поддержал Анну мой помощник.

— Вы слышали приказ?! — развернулся я к нему в бешенстве.

— Здесь я приказываю! — не испугался моего гнева он. — Я веду следствие. Выполняйте то, что говорит Анна Викторовна.

В этот момент в глазах снова потемнело, будто воздух сгустился. Под порывом ветра распахнулось еще одно окно, посыпались стекла.

— Вот! Вы видите? — воскликнула Анна Викторовна. — Это он!

— Помогите мне, — обратилась она к Антону Андреичу.

Вдвоем они с трудом развернули огромное старое зеркало, стоящее у стены, и установили его так, чтобы оно оказалось напротив зеркала каминного.

— Что Вы делаете? — спросил я своих добровольных спасателей.

Несмотря на странные сквозняки и прочие необъяснимые вещи, которым я был свидетелем, эти их манипуляции с зеркалом выглядели уж вовсе нелепо.

— Яков Платоныч! — позвала меня Анна Викторовна, придерживая зеркало. — Идите ко мне! Пожалуйста!

С каминной полки свалились часы.