Яковлев А. Сумерки

Время меняется. Россия стонет от чудовищной поляриза­ции «верхов» и «низов». Я серьезно обеспокоен тем, что критическая масса может зашкалить и привести к социаль­ному взрыву. И снова, как и в дни октябрьского переворота 1917 года, будут в первую очередь уничтожать олигархов, по- луолигархов, четвертьолигархов, равно как и их политиче­ских благодетелей, жечь их новые дворцы. Наблюдая все это, я никак не могу понять, почему некоторые богачи и сверхбо­гачи ведут себя политически близоруко и безнравственно, демонстративно выплескивают в глаза людям свою наглость и бескультурье. Ох, как полезно зарубить себе на носу: не так уж трудно выбраться в люди, а вот человеком остаться гораздо труднее. Будучи как-то на конференции в одном из южных городков Франции, я сам наблюдал отвратительней­шие спектакли молодых российских нуворишей, точнее — воров, орущих песни в ресторанах и на улицах, и подвизги­вающих им многочисленных молодых шлюх.

— Конечно, противно, — сказал мне мэр города, — но мы терпим их. Деньги привозят хорошие и швыряют их направо и налево.

Мне было бесконечно стыдно за этих «русских», которые позорят Россию и ее народы. Если против жулья не зарабо­тают законы, то беды, повторяю, не избежать. Смягчает мое раздражение то, что в «низах» уже начали действовать та­лантливые ученые и изобретатели, инженерные головастики. А вот врачи и учителя продолжают бедствовать. Без них нет страны, но никто, кроме бизнесвкалывателей, не обеспечит им пристойное место под солнцем.

Там, где взялась за дело наиболее способная и работаю­щая часть российского общества, налаживается прибыльное производство, в основном пищевое. Предприниматели вы­творили в стране изобилие продуктов. Все ближе к практи­ческим делам поворачиваются первоклассные строители, ме­ханики, пекари, пивовары, трудовые деревенские мужики, которые на своих подворьях держат все больше живности.

Эти люди — самое серьезное завоевание рыночных ре­форм. В океане люмпенства их пока еще мало, но их число растет. Для более динамичного развития им нужны закон­ность, частная собственность на землю, нормальные налоги и здравая умом власть.

Время Ельцина прошло стремительно. Позади события бурные и сумбурные. Штормовая болтанка все время норо­вила корабль реформ швырнуть на камни. Ельцину удалось как-то договориться с судьбой. Большевистской катастрофы не произошло. Порой говорят, что Ельцин не всегда отдавал себе отчет в том, что делает, — Добро или Зло. Я не согласен с этим. «Верхнее чутье» не обмануло его. Он добровольно, руководствуясь здравым смыслом, освободил пространство для нового поколения. Далеко не прост, ох как не прост, ока­зался Борис Ельцин, оставив свою деятельность не полити­кам — на растерзание, а историкам — для анализа.

Глава двадцатая

БУДУЩЕЕ УЖЕ БЫЛО, ПРОШЛОЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО БУДЕТ

Тысячелетиями люди утешают самих себя, что свобода да­ется человеку природно. А в жизни? А в жизни дорога к гром­козвучной правде смердит ложью, а потому часто оказыва­ется дорогой к рабству. Человек мечтает быть и безгранич­но свободным, и одновременно рвется к власти над другими людьми, превращая их то в рабов, то в крепостных, то в на­емных рабочих. Одним словом — в послушное стадо. Каждый раб хочет бьипь рабовладельцем. У каждого — своя ложь и своя правда.

Автор

Над Россией нависла туча чиновного произ­вола. Догоняя будущее, мы заскользили в прошлое. Как пи­шет Михаил Жванецкий: «Пройдя путь эволюционного раз­вития по спирали вниз, мы вернулись туда, откуда вышли». Понятно, что сказано слишком круто. Но за хвост схвачена тенденция, заболевшая чесоткой вернуться на ту землю, где тиранствовал Страх, где миллионы живых — мудрецов и простаков — стояли на коленях перед убийцами и каменны­ми истуканами, продолжающими свой дьявольский промы­сел до сих пор, хотя и в других формах.

Конечно, данная картинка может показаться слишком черной, а значит, и не совсем справедливой. Новая Россия за очень короткое время шагнула в новую эпоху. Подобного сжатия событий история, на мой взгляд, еще не знала. Опро­кинута система ленинско-сталинского фашизма, положено начало построению гражданского общества социального ли­берализма. Но только начало. Социалистическая номенкла­тура, дождавшись своего часа, снова пытается вернуть обще­ство в стадо с его привычной рабской психологией.