Якудза: преступный мир Японии

Вот кое-что, что вам следует знать о Японии, если вы еще этого не знаете. Она расположена прямо в Огненном кольце – и это не отсылка к песне Джонни Кэша. Огненное кольцо представляет собой длинную сейсмически активную область в форме подковы, усеянную эпицентрами землетрясений, вулканами и границами тектонических плит на окраине Тихого океана. Из-за своего местоположения страна подвержена сильным землетрясениям, извержениям, цунами и стихийным бедствиям, поэтому Япония – ужасное место для атомных электростанций. Это географический эквивалент алкоголика, который проводит ночи в Голден-Гай, густонаселенном городском квартале Синдзюку с крошечными барами и забегаловками.

Нет сомнений в том, что Япония – паршивое место для ядерной энергетики, но большой вопрос, на который в 2011 году ответа еще не было, заключался в следующем: какой ущерб нанесло землетрясение реакторам? Это была великая тайна продолжения ядерной катастрофы. Я не имею в виду продолжение в общем смысле слова. Ядерная авария на «Фукусиме» все еще не закончилась, и по-прежнему оставалось загадкой, что будет, если не получится закачать воду в активную зону в течение дня.

Второй большой вопрос, или, лучше сказать, чуть конкретнее поставленный первый, был таким: какой ущерб нанесло землетрясение 11 марта реакторам «Фукусимы-дайити» за сорок минут до прихода цунами? От этого ответа зависело все. Если одно только землетрясение нанесло такой ущерб, что авария была неизбежна, то любой другой подобный реактор в Японии тоже должен был оказаться под угрозой.

У меня были источники, которые указывали, что это действительно так. Аналогичную информацию сообщал и Дэвид Макнил, репортер газеты «Индепендент». Мы решили объединить силы.

На фоне месяцев лжи и дезинформации мне особенно запомнилась одна история. Землетрясение вывело из строя станцию, остановив охлаждение ее реакторов, заявил официальный представитель правительства Юкио Эдано 15 марта на пресс-конференции в Токио. Эта версия событий, которую повторяли снова и снова, сводится к следующему: цунами, поднявшееся вслед за землетрясением – уникальное, непредвиденное событие, – смыло резервные генераторы станции, отключив все системы охлаждения и запустив цепочку событий, что и привело к первому в мире тройному кризису.

Каждый раз, когда TEPCO и правительство Японии обсуждали аварию, они повторяли слово «сотейгай», означавшее «непредвиденный». Можно было подумать, что они произносят его как мантру или магическое заклинание. Как будто, сказав это волшебное слово, они уже не должны будут нести ответственность за катастрофу. И, конечно, катастрофу они тоже определяли как непредвиденную.

Но что, если трубы рециркуляции и трубы системы охлаждения лопнули, сломались, потекли и полностью вышли из строя после землетрясения, однако задолго до того, как приливная волна достигла объектов, и задолго до того, как отключилось электричество? Это не удивило бы людей, знакомых с энергоблоком сорокалетней давности, прародителем современных ядерных реакторов, все еще работающих в Японии.

Мы поговорили с несколькими рабочими станции, которые рассказали ту же историю: до того, как обрушилось цунами, имели место быть серьезные повреждения трубопроводов и, по крайней мере, одного из реакторов. Все просили об анонимности, поскольку по-прежнему работали на заводе или были связаны с TEPCO. Один сотрудник лет двадцати с небольшим, инженер по техническому обслуживанию, работавший на комплексе «Фукусима» 11 марта, вспомнил, как услышал шипение протекающей трубы:

– Я лично видел, как она разваливалась, и думаю, по всему заводу было еще много вышедших из строя труб. Нет сомнений в том, что землетрясение нанесло заводу большой ущерб. Однако протекающие трубы там определенно были, хотя мы и не знаем, какие именно: это нужно исследовать.

Второй рабочий, техник лет под тридцать, тоже находившийся на месте во время землетрясения, рассказал, что произошло:

– Было такое ощущение, будто было две волны землетрясения. Первая была настолько сильной, что можно было увидеть, как здание трясется, трубы прогибаются и спустя несколько минут лопаются. Одни свалились со стен, другие с треском раскололись. Я был почти уверен, что некоторые из кислородных баллонов, хранившихся на объекте, взорвались, но сам я этого не видел. Кто-то кричал, что нам всем нужно эвакуироваться, и я был согласен. Но меня сильно беспокоило то, что когда я уходил, то заметил несколько треснувших, как мне показалось, труб холодного водоснабжения. Это значило, что теплоноситель не мог попасть в активную зону реактора. Если вы не можете в достаточной степени доставить охлаждающую жидкость в активную зону, она расплавится. Не обязательно быть ученым-ядерщиком, чтобы это понять. Направляясь к своей машине, я увидел, что стены одного из корпусов реактора уже начали разрушаться. В них были дыры. В первые несколько минут никто не думал о цунами. Мы думали о том, как выжить.

Третий сотрудник пришел на работу, когда землетрясение уже началось.