Якутские мифы - Саха θс-номохторо

— Кто ко мне может прийти? Неизвестно, кто придет, — ответила лиса.

— Тогда [скажи мне], есть ли зверь, которого ты боишься? — спросил журавль.

— Совсем нет. Только, кажется, есть пугающий меня якут с ружьем, поперечноглазый. Но и от него есть уловка — убежать, — ответила лиса.

— А как?

— Если придет поперечноглазый, то я еще расширю свою нору, на дне ее дополнительно выкопаю яму и спрячусь, — ответила лиса.

— Расширив свое гнездо, выкопав яму, ты не спасешься от поперечноглазых. Все равно они прокопают нору сверху, найдут тебя и убьют, — сказал журавль.

— Ну, тогда, по твоему мнению, журавль, как можно спастись от поперечноглазых? — спросила лиса.

— Эй, к чему говорила, что у тебя сорок четыре мысли?! Сейчас придут поперечноглазые. Ты ложись сзади меня, а я лягу возле входа. Поперечноглазые никогда не подумают, чтобы журавль лежал вместе с лисой, они вытащат меня. Я притворюсь мертвым. Когда они будут осматривать-выслушивать меня, ты в это время постарайся как можно быстрее убежать от них. Поперечноглазые и это заметят. Если только они заметят, то мы пропадем и [не?] съедим давешнее мясо[4], если оживем (останемся живы) — будем жить вместе, будем заодно. Постарайся это запомнить! — посоветовал журавль. Поменявшись местами, легли: журавль — у входа, а лиса — позади его.

Вдруг, когда они лежали так, раздались шум-треск, голоса-говор, и поперечноглазые стали без промедления рыть нору, вытащили журавля, притворившегося мертвым.

— Что за зверь? Это ведь журавль, он уже давно пропал. С чего это он забрался сюда, с ума сошел, что ли? Лисы здесь нет, — говоря так, встряхивая, рассматривали журавля, потом бросили его. Молча стояли и смотрели. Лиса, испугавшись, стала по обыкновению рыть на дне своей норы, но, одумавшись, выскочила из нее и умчалась в лес. Поперечноглазые, опешив от неожиданности, сделали за ней всего один-два шага. А между тем с шумом взлетел журавль и высоко вознесся в небо. Люди (поперечноглазые), испугавшись (это возможная вещь), чуть не попадали. Так лиса убежала, а журавль улетел. Поперечноглазые, оставшись ни с чем, ушли.

Позднее журавль, встретив лису, спросил:

— Ну, лиса, насколько умен и ловок я, оказывается?

— Э-э, ну! Ты и есть, оказывается, птица, очень много думающая. Давай вместе жить, — предложила лиса.

— Да, действительно, — сказал журавль лисе. Журавль долго жил вместе с лисой, говорят. Тем не менее лиса не давала другим птицам зимовать у нее, она только и думала, как бы съесть [их].

II

У птиц не было дома, где бы они могли укрыться. Опять наступило время погибать. Пошли, было, к лисе, да страшно, она прямо на виду хватала и съедала их. Поэтому однажды все птицы — и остроклювые, и плоскоклювые, все птичье племя с лучшими и худшими собрались и устроили бурное собрание. На этом собрании присутствовали все: голова-лебедь, кандидат-гусь, князец-дятел, /нойон-беркут, старшина-дрозд[5].

— Ну, соплеменники, у всего нашего птичьего племени нет земли, где бы мы зимовали, нет укрывающего нас дома, и мы замерзаем, не можем выдержать холода нашей зимы. Выжить и остаться живыми мы никак не сможем. Давай пошлем одного умного, проворного человека поискать и найти [лучшую] землю, — говорили они. Спорили-обсуждали и отправили куропатку.

Куропатка улетела, но вскоре вернувшись, сказала:

— Ну, нашла я хорошую землю, где можно перезимовать.

Полетели птицы туда и увидели: она нашла, оказывается, землю с тальником, где можно было не зарывшись в снег, лежать и спать. Птиц, не могущих перезимовать здесь, оказалось много.

Снова, по обыкновению, собравшись и поискав кого-нибудь, чтобы тот нашел землю для зимовки, они назначили лесную птицу глухаря.

— Теперь ты поищи, — сказали ему. Он улетел. Но скоро вернулся и сказал:

— Я нашел землю, где можно перезимовать.

Птицы полетели за ним посмотреть и увидели: оказывается, он нашел место с молодыми лиственницами и устроил там себе зимовку. Но в этом краю, оказалось, никто, кроме глухаря, не смог бы зимовать.

Поэтому птицы, снова собравшись, по обыкновению обсудив и решив, назначили филина.

— Ты с шубой-дохой, с теплой одеждой, лучшая птица-путешественница, сильна, как конь, быстра, как утка. Лучше всего тебе полететь далеко и поискать землю для зимовки, ты, филин, — подходящий человек, — и отправили его.

Филин согласился и сказал:

— Я отправляюсь, я должен полететь далеко-далеко под солнце. Если я погибну, то через три года пролетит мимо вас моя плачущая душа[6]. Если мне удастся благополучно странствовать, то вернусь через три года, — сказал филин и, помахав крыльями, улетел.