Якутские мифы - Саха θс-номохторо

В глубокую старину, когда якуты (урангхайцы) еще не дошли до Вилюя, с юга самым первым нашел [эту реку] человек по имени Хара Тюмэн. Хара Тюмэн [с товарищем] вдвоем прибыли вниз по реке Вилюй в поисках земли, чтобы присмотреть место для заселения. Прибывший с ним [человек] по имени Болодой Орхон был сновидец, имевший дар провидеть будущее посредством предчувствий и примет, почти как шаман. Они дошли до устья трехруслового Вилюя и остановились на ночевку. Утром, когда они встали, Орхон Болодой рассказал: «Со стороны речки веет очень теплым воздухом, это означает, что на ней расцветет в будущем богатая и зажиточная жизнь. Здесь размножатся люди и скот и будут жить счастливо. Страна эта, как видно, замкнута и потому следует назвать ее Сыа Бюллюю (Жирный Вилюй, Замкнутый Вилюй)», — так сказал он и уехал, говорят.

С тех пор, как он тогда сказал, Вилюй до сих пор называется Жирный Вилюй, Замкнутый Вилюй и под этим названием воспевается в песнопениях.

Со слов Василия Степановича Дмитриева, 69 лет, Оросунский наслег Верхневилюйского района. Записал С.И. Боло 17 июня 1938 г., местность Куорамыкы [ИПРЯ, ч. 1, с. 87].

148. Волки-бётюнцы с волчьей удачей

В глубокую старину жили отдельным родом несколько родных братьев, которых назвали Бёрё-Бётюнцы[120]. Известны имена [следующих] из них: Масарах, Тиэтэйбит Боотур и его девятилетний сын Тиинг (киис) Сангыйах. Юнгэнэй Мэччиик, Бэрт Хара, сестра их Холлогос и шаманка Тыасааны. Старинное жилье их было в местности Соморсун Арыылаага. В соседстве с ними, на земле теперешних бётюнцев, в аласе Балаганнаах, жили около семидесяти человек, составляя один отдельный род под названием нахарцы[121].

Давно уже бётюнцы нахарцам выдали свою девушку замуж за одного из них. Был, говорят, один человек по имени Бёдёкё, их племянник, родившийся от той девушки. Потому бётюнцы считали нахарцев родственниками по женской линии.

Живя так, однажды нахарцы попросили бётюнцев отдать самую любимую ими (бётюнцами), хорошенькую видом, девушку Холлогос, а также самого любимого мальчика, девятилетнего Тиинг Сангыйаха, видом крепкого и могущего вырасти полным богатырем. Бётюнцы их не отдали. Из-за этого они поссорились и стали враждовать.

И вот однажды, когда самый лучший и сильный из них (бётюнцев) Тиэтэйбит Боотур отсутствовал, нахарцы, вооружившись как воины для боя, прибыли к бётюнцам. Бётюнцы узнали о приезде их и поджидали в одном месте. Впереди нахарцев, держа кверху копье, ехал рысью человек на кроваво-гнедом коне с пятном на лбу, увидев которого, они выстрелили: стрела, пройдя через пятно на лбу коня, одним разом свалила человека, Нахарцы тотчас пошли напролом, бётюнцы не выдержали, побежали, укрылись и заперлись в своем восьмиугольном бревенчатом доме[122]. Нахарцы потребовали: «Ну-те, хотите остаться живыми, то выдайте нам вашего мальчика Тиинг Сангыйаха».

Испуганная мать, думая, что не убьют ребенка, вытолкнула Тиинг Сангыйаха наружу. На него со всех сторон бросились с копьями, но мальчик подпрыгнул вверх, увернулся и, вырвавшись, побежал от них куда глаза глядят. Нахарцы стреляли в мальчика сзади, вонзили в него девять стрел, которые торчали как бахрома. Таким образом, убегая, мальчик-бедняжка трижды обежал вокруг своего родного аласа и упал около своего амбара. Тут его и сделали пищей кольев и пальм[123].

После этого нахарцы подожгли снаружи дом бётюнцев. Когда огонь стал охватывать дом до половины, они свалили на него большое дерево-лиственницу и придавили им. Бётюнцы, не вытерпев жары и задыхаясь от дыма, спрятались в подполье, бывшее внутри дома. Нахарцы заночевали. Они думали, что убили и загубили всех бётюнцев, и совсем не подозревали, что те спрятались в подполье.

На другой день утром нахарцы стали ходить по дереву, сваленному поперек обгорелого дома, и один из них, насмехаясь, злобствуя, стал распевать: «Ох, дорогие наши дяди по матери, что они так быстро умерли, подобно золе развеялись, подобно огню потухли». Один человек из бётюнцев, увидев [это] через щель крыши подполья, выстрелил вверх, и человек замертво свалился в золу. Нахарцы, пораженные этим, поговорив между собой: «Теперь после их смерти их злые духи[124] бегают наяву и захотели похитить людей. Полноте, пусть останется при них волчья удача!» — все перепугались и вернулись.

Вскоре после их [ухода], когда люди выбрались из своего подполья, к ним пришел Тиэтэйбит Боотур. Узнав, что [здесь] были и воевали нахарцы, он огорчился и подосадовал. Тиэтэйбит Боотур собрал своих людей, они снарядились как воины для боя и погнались за нахарцами. Прибыв к месту жительства нахарцев, преследуя их по аласам Сынгаса и Балаганнаах, бились. Большая битва произошла в аласе Балаганнаах. Бётюнцы согнали жителей Сынгаса в алас Балаганнаах и перебили их почти до единого. Уцелевшие при этом, убежав, поднялись к верховьям речки Хотуйа.