Якутские рассказы

— Всё равно, по 10 штук сработаем!.. Всё равно. Ты как, Санёк?

Тот, неохотно, бросил:

— Да мне, хоть как. Если бы 12 яма стоила, — не пришлось бы, эдак, упираться!

Женька «психанул».

— Ты что, — меня подозреваешь в чем-то?!

— Нет, конечно. Просто, впредь буду умней.

Продолжили работу, словом. Потому как,

время поджимало. Назад ведь еще нужно, когти рвать!.. А это, эвон сколько километров! Да еще десятую могилу, сделать надо. Короче, вкалывать пришлось в цейтноте.

Ровно через час с полтиной, подвалил заказчик. Как всегда, с ухмылочкой на хитрой роже.

— Ну шо, орляты? Процессь, как вижю, близок к завэрщению?

Женька вылез из могилы и, враз, засуетился.

— Можете измерить, Самуил Абрамович! Десять «койкомест» ведь, как-никак!

— Ладно, корещ. Вэрю ВееЛКеСееМ. Завтра, значить, снова за кайло?

— Пренепременно-с, товарищ Зейдельман! Как говорится, — мы всегда к услугам!

— Одеса нэ забудеть ласки. А жмуры, тэм бо-лэе.

— И всё же, — может, чуть накинете за детский труд?

— Щаз! Ага!.. Мнэ шо вам, постоянно успо-каывать?

— Но мы.

— Усё сказал!.. Пока бывайте, вэрние зашит-нычки Отэчества!..

И Зейдельман исчез.

— Ну, и прощелыга! Усики одни, чего уж стоят!

— А глаза, — такие добрые-предобрые!..

— Вековая, бля, печаль, изробленного племени. — констатировал Санёк.

— Да уж, — этот «ласки нэ забудеть». Лучший «друг» жмуров.

Женька заворчал:

— Ладно, разболтались тут! Нужно в часть, скорее возвращаться!

Короче, сдали инструмент и помчались, во весь дух, в «Зелёную».

И опять, с Горячевым, начались проблемы. По дороге он, в бессилии, упал, и встать уже не мог.

— Бросьте меня, братцы!.. А не то, влетит же вам! — слабым голосом, просил Витёк.

— Дак потом, заблудишься в лесу! Часть, на поиски, придётся поднимать!

— Ну, нету больше сил!.. Видно, помирать придётся. Простите, если что.

«Смертельно раненому», пришлось подставить плечи. И только таким образом, доволокли несчастного до места.

В «Зелёной», шеф оркестра Клячкин дал всем нагоняй. Но, особенно, досталось Женьке Карасёву.

— Товарищ лейтенант!.. Ну, не поспели вовремя, — работы было много!

Молодой летёха раскричался. Покраснел, как рак.

— Я из-за тебя, чуть не влетел по полной! Штейнбок приказал собрать оркестр, чтобы лично быть на репетиции!.. Еле выкрутился, — сославшись на гастрит! Ладно, что в санчасти, начмед свой человек! Справку выписал на пару дней. Ну, и как сейчас расплачиваться с ним? Хоть коньяк поставить надо, что ли!

— Сколько? — без обиняков, спросил пройдоха.

— Сколько дашь!.. Ведь претерпел, того!

— Пять устроит?

— Восемь. Но подобного, чтоб никогда не повторялось!

— Понял... Что — себе дороже.

— Ты это о чем, боец?! А ну-ка, встать, как полагается!

Женька вытянулся в струнку.

— Слушаюсь, товарищ лейтенант! Впредь подобного, не повторится!..

Кстати, этот Клячкин — прелюбопытнейший был экземпляр. Весьма смазливой внешности, чисто выбрит и надушен; строен и подтянут. Сапоги и форма — в идеальном виде. Аксельбанты, когда надо и не надо, нацеплял. Блестящий, оригинальный, броский офицер! Аккуратист! Настоящий щёголь!.. Но особой его гордостью были усы. Постоянно подправлял их, чтобы кончики стояли. Ну, а как еще-то выглядеть «маэстро»? Военный дирижер, — это, всё же, не шухры-мухры!

Предусмотреть не мог он, впрочем, только одного. Что может оказаться, в унизительноглупейшей ситуации. И ведь, как не странно, так оно, потом, и приключилось!..

.На следующий день, артель «гробокопателей», утром снова мчалась на работы. Хотя, на этот раз, — увы, квартетом, вчетвером. Ви-тёк Горячев, предусмотрительно, был отстранён от непосильного труда. Куда там, слабаку, такие конские нагрузки! Пусть дежурит по столовой или подметает плац! Из-за него же, опоздали, отхватив, блин, звездюлей!.. Но главное, что чел одной-то, даже, ямы не вскопал! Пришлось за толстяка заканчивать. Нет! Пущай уж, лучше, меньше будет сделано, но побыстрее! Да и Витёк был рад неловкому, но всё же, избавлению.

Очутившись на погосте, встретили радушный взгляд директора. Абрамыч излучал улыбки и был, на редкость, обходителен. Вооружившись инструментом, вышли на участок, за кусты. И тут-то, землекопы, вдруг, пораскрывали рты от неожиданности!..

На месте, где вчера зияло 10 ям, сейчас торчали. 10 холмиков! Готовые могилы, что ли?.. И кого ж, вчера успели схоронить?! Столько-то жмуров, однако! Впрочем, приглядевшись, поняли, что это «камуфляж». Памятников нет (но врыты столбики), а холмы уж больно невысокие. Маскировка, бутафория!.. А ямы-то пустые, — просто сверху, кто-то доски, видно, выстлал! И после, забросал землёй. Нехилая работа! Ну, и Самуил Абрамыч Зейдельман! Гений, да и только! Монумент ему поставить нужно, — очень даже, к месту будет сказано!..