Якутские рассказы

Но ближе к делу. В Нюрбе, стояла механизированная колонна геофиз. партии. Заехал я туда, чтоб, по дешевке, обменять запчасти. Интересовал, конечно, и бензин, который, у меня, был в ограниченном количестве. На ЗИЛе-131 — два бака по 150 литров, а дорога длинная: так что, сам Бог, как говорят, велел, сделать нужные запасы. Да и, кстати, баки, к тому времени, оказались уже полупустыми. А с бензином, когда сов. поставки прекратились, как и отмечал, была серьёзная проблема.

Словом, в темноте, обошел гаражные заснеженные боксы. Но, на предложение и спрос, никто, увы, не отреагировал. Кроме, охоннёра одного: — невесть откуда взявшегося, здесь старика. Сидел он в полушубке и унтах, а когда я подошел, встал во весь огромный рост. Ну, как будто, только поджидал «клиента»!.. Впрочем, на простого якута, похожим не был. Сахаляр: то бишь, помесь («гибрид»), возможно, с русским. Лет за шестьдесят; седой, как лунь, нос — крючком, сутулый, жилистый. Но главное, — глаза: пронзительные, тёмные! Во взгляде, было что-то ястребиное, и даже. демоническое. Впечатление такое: словно, видел — всего тебя насквозь!..

Охоннёр и говорит: «Нючча (русский), срочно домой надо. Подбрось в сторону от трассы, чуть северней, по зимнику. Бочку бензина дам, — 200 литров!». И начал объяснять дорогу. Ну, а я подумал: «От Нюрбы до Верхнего Вилюйска, прямиком, 230 километров; тут река, от трассы, делает большущую петлю. А заимка старика, судя по базару, на верху петли. С заимки же, идёт другая зимник-просека, до самого посёлка. Словом, это будет, вроде как, подняться северо-восточнее, а потом, спуститься к югу, если посмотреть на карте. Клин, своего рода. Километров 300, но не больше».

Следует сказать, не очень-то хотелось, на ночь, глядя, ехать с этим стариком. Странным он, каким-то, был. Верней, — не странным, а, как будто бы. зловещим. Было даже ощущение, что подчиняюсь его мрачной воле. Но убедил себя, что человеку, надо обязательно помочь. Да и бензин, как говорится, где попало, не валяется. Короче, чуть помявшись, дал согласие отправиться в дорогу.

Где-то в 10 вечера, не позже, выкатили вместе из Нюрбы. Стоял, почти 50-градусный, мороз. 30 километров двигали по трассе, а потом, свернули влево, — на узкий, припорошенный немного, зимник. Фары ЗИЛа, нехотя, высвечивали просеку в кромешной мгле, среди глухой тайги. С двух сторон, лапы древних лиственниц и сосен, зло хлестали по моей машине. То есть, — было узко так, что не разъехаться, а только шуровать вперёд. Из чего я, собственно, и понял, что дорога эта — «собственность» попутчика. И, что пути назад, — по сути дела, — нет.

«Трактор, видимо, имеет небольшой, — подумалось тогда. — А охоннёр сидит, какой-то, молчаливый, страшный. Н-да. Небезопасно здесь! Кончит, на фиг, как мальчонку, ну, а груз со спиртом увезёт к себе!.. А может, кто-то из подельнич-ков, ждёт впереди! Мало ли, в тайге, бывало случаев, однако.».

Неожиданно, старик заговорил:

— Спирт везёшь, ведь в кузове? Может быть, по-маленькой?.. За удачную дорогу, а?

Кстати, голос у него был с хрипотцой, — с повелительными, металлическими нотками. Говорил на русском, а акцент — якутский, здешний. Но откуда, охоннёр узнал про спирт?!.. Впрочем, я особо, почему-то, и не удивился. Будто знал, что спросит, и что, вряд ли, откажу ему.

Ладно. В кабине, было несколько бутылок. На тот случай, если с кем, расплачиваться нужно. Старикан прихлопнул стопку «чистяка», даже не разбавив и не закусив. «Крепкий охоннёр! И не запьянел нисколько. А может, всё же, — это бывший зэк?.. Но маловероятно. На кистях наколок нет, а базар — обычным языком, без выстебона. Если б было так, то сразу бы определил!» — размышлял себе, вцепившись крепко в руль. Зимник делал небольшие повороты; опускался, временами, под гору и взбирался, снова, вверх. И вообще, дорога оказалась не из лёгких: ехали-то очень медленно, — настолько путь был узким, занесённым снегом.

Поднялась метель. «Два часа уж прём, как черепахи! А конца не видно!.. Сука говорил, что «здесь недалеко». Куда же я, болван, забрался? — в неизвестность! Пропаду ведь, ни за что! И повернуть назад, уж не получится! Ловушка, словом!..» — клял, меж тем, по-черному, себя. А старый хрыч молчал, жутко этак, вперившись в дорогу. Однако, до поры, до времени, как оказалось. Ибо на ручных часах показывало, без пяти 12-ть, — полночь!..

— Нючча! Через пару километров, могила будет под сосною. Шаман там похоронен злой. Надо, обязательно остановиться и подать, задобрить. Спирт налить. А не то, — шибко худо, нючча, выйдет!

«Куда уж хуже, твою мать! — запаниковал, вдруг, я. — Да не остановлюсь же, ни за что! Ишь, че захотел, — в могилу меня тянет!!.. Может, кто-то притаился там, и только ждёт, когда напасть! Ну, не грабители, так духи злые! Слыхал, слыхал, не раз, про эту нечисть!.. Нет!! Лучше ехать дальше, как бы ни случилось!».