Якутские рассказы

Кроме того, осенью, открывался зимник. Следовало заработать еще деньжат. Тем более, дети в Питере учебу начнут. Сколько бабок потребуется на хорошее питание, одежду, на учебные принадлежности и т. д.! А то, что Усович, постоянно, будет высасывать их (больше для своих нужд), то здесь картина ясна, как день. Вдобавок, дед в Ви-люйске скучает один, без внуков. Пить да гулять начал, а это добром не кончится. Поэтому-то, Истомин и принял решение, из Рязани, уезжать.

Словом, в июле, упаковали добро в контейнер и отправили, по железной дороге, в Питер. А потом, и сами, на супер-микроавтобусе, прибыли в северную столицу, налегке.

Двухкомнатная квартира Усович, находилась в одном из новых районов города. Обставили её, фактически, своей мебелью, «укомплектовали» нужными вещами. Так ведь Элеонора, опять, из квартиры соорудила огромный «склад». Добро-то из вилюйского дома, тоже нужно было, куда-то рассовывать!.. И, конечно же, не обошлось без «антикварного» фортепиано. Саня, как мог, противился загромождению, однако остановить жадную мадаму, возможности не представлялось.

В конце концов, пожив в Питере какое-то время; осмотрев достопримечательности города, — Истомин с женой, вскоре улетели, обратно, в Якутию.

Ребятишки же, остались на попечении пронырливой тёщи. Необходимыми средствами, её, конечно, снабдили.

5.

А в Якутии, жизнь пошла обычным своим чередом. Навалились заботы, труды и неизбежные новые проблемы.

В доме тестя, Истомина с Ингой, ждали голые стены. Предприимчивая Усович, начисто, всё в доме выгребла. Ничего не осталось! Даже половичка у двери, даже банок стеклянных. Тесть сидел, одиноко, на дряхлом топчане, и, уныло, молчал. Когда же, зять с дочерью вошли, бедолага горько заплакал.

— Вот так и живу один! Свиней и кур продали! Всё продали!.. Пусто!

Саня поспешил успокоить старика.

— Ничего, отец! Не переживай!.. Купим и обстановку, и всё остальное!.. Инга, прибери, что ли, — а то дед, бардак тут развёл!

— Сейчас, Саша, приступлю... Папа! Кто у тебя, здесь, пьянствовал?

— Да приходили гости. Одному-то не сладко! Хорошо, хоть вы приехали!.. Как там, внуки мои?

— В Питере, у Элеоноры оставили. В школу, с сентября пойдут.

— Ох, и соскучился по ребятишкам!.. А бабы пьяные, уже надоели! Одно слово, — билядь-тары!

— Вот и не связывался бы! Хорошо, что дом, с тещей, не продали!

— А зачем продавать? Никуда я отсюда не поеду!

— А как же, жена-то твоя? Питер и прочее?

— Здесь народился, здесь и умру. А что мне жена? Главное, внуки и вы есть!.. Ничего больше, и не надо старику...

Словом, заново обставили дом. Пожили у тестя до октября. В Кызыл-Сыре, привели в порядок магазин. А потом, Истомин, как открылся зимник, вплотную занялся бизнесом. Вновь, на машине, начал возить товар. Затаривал магазин и, через время, снова отправлялся в дорогу. Нанимал другие машины. Инга, во многом, в бизнесе, мужу помогала. Организовывала торговлю, вела учет товара и выручки, работала с нанятыми людьми и т. п.

Сложнее было с проблемой долгов. Люди бабки возвращали, но с большим трудом. За год взяли с должников, всего 50 миллионов. А один из «клиентов», к несчастью, умер. Причем, кредит ему, в своё время, давал сам Истомин. Звали того мужика — Слава Шеин. А умер-то, по банальной, обидной причине.

Раньше пил он по-черному, как, впрочем, и многие на Севере. А потом, всё ж таки, резко завязал. Восемь, с лишним, лет ведь держался. А был Слава прекрасным мотористом. Народ шел к нему, — потому как, считался мастером на все руки. Любую проблему, с ремонтом машин, мог решить. Начал хорошо зарабатывать. А у людей — естественно, завидки.

Так вот. Шеин попросил в долг у Сани. Чтоб запчасти привезти с материка. На деньги, машину купил: ЗиЛ -131, и на ней завёз всё необходимое. А бабы-коммерсанты, как-то попросили Славу подбросить груз, с берега Вилюя, на склад. Дескать, машина у тебя хорошая, не откажи. Мужик и решил помочь, в принципе, за копейки.

Сделал два рейса, а бабьё, с шампанским, тут как тут. Выпьем, мол, за удачную поездку «по капочке»!.. Слава отказывался, но хитрюги, уж очень просили. В общем, опрокинул бокал, а потом, пошло-поехало. Сорвался, словом, бывший алкоголик с катушек. Пил полтора года, не просыхая; деньги и имущество потерял. А под «занавес» страшной «эпопеи», однажды с тяжкого похмелья, взял и. попросту, умер.