Йалка

Бурная офисная жизнь не давала полноценно тосковать по Толику и купаться в море сожаления. Хотя я жалел. Так жалел, что готов был прибить мошонку к Соборной площади. Мешала Натали. Когда я вернулся в новой маске, она бросилась ко мне на шею. Ладно, фигура речи не совсем уместна. Но моя мама сказала бы именно так. На деле Натали встретила меня тортом, который испекла ее тетя Агата, старая дева.

Натали навела порядок в моей и так чистой «Северной», разобрала полки в приемной, вычистила кофемашину и поменяла фильтры в кулерах. Я не знал, «сколько опасных бактерий и грибков» живут себе и размножаются в том месте, где вода проходит путь от большой бутыли до пластикового стаканчика. Я бы даже испугался количеству жизни, которую я потребил за время работы в офисе, но месяц в квартире Андрея убил во мне все, что могло паразитировать. Возможно, Андрею стоило заняться санинспекцией палаток с шаурмой. Нужно срочно найти новое жилье.

В первый рабочий день после неожиданного больничного никто в офисе не сказал про мое триумфальное выступление. Как будто Игорь провел собрание и наказал не поминать тот вечер всуе. Именно так. Игорь иногда примеряет на себя царский образ. Я бы мог подумать, что Игорь держит меня ради расово-гендерно-видового разнообразия или как придворного шута, но я хороший работник. Не блестящий. Хороший. Работник. А копирайтер средний. Я не спорю с Игорем, не высмеиваю его управленческие решения. Иногда, когда ему совсем плохо, он приходит и спрашивает, а что, если всем офисом переехать на Бали. Я отвечаю, что это отличная идея. Он ликует. А потом упоминает, что, наверно, мне там будет слишком жарко. Я соглашаюсь, что климат там для нуоли не самый райский. Игорь, удовлетворенный этой игрой, уходит к себе. Если же он поделится подобной идеей с Яной, директором по продажам, она бросит ему в лицо цифры, и Игорь уйдет в свой кабинет на весь день, а выйдет с красными глазами, только когда все разойдутся по домам. Несмотря на тотальный скепсис, он все равно пытается делиться идеями с Яной. Особенно когда его мания достигает пика и нужен хороший пинок, чтобы вернуть из мира иллюзий в привычную депрессию и не мешать никому работать.

За время моего отсутствия с функцией поддержки босса справлялась Натали. Но если я лишь делал вид, что поддерживаю, что устраивало обе стороны, то она реально подписывалась под каждой бредовой мыслью Игоря. Можно предположить, что самолюбие Игоря тешит такой энтузиазм, но на деле он столкнулся с необходимостью идти чуть дальше обычного. Не давать же заднюю. Например, ему пришлось оплатить выездной корпоратив летом на теплоходе. Если бы он поделился этой мыслью со мной, я бы сказал, что летом половина офиса будет в отпуске. Яна бы сказала, что придется всем урезать премию. Больше всего Игоря пугали деньги, которые он может кому-то недоплатить. Корпоратив пришлось оплатить из чистой прибыли за полгода. Игорь был рад моему возвращению.

* * *

Натали. Она вытащила меня из ямы, в которую я падал с того самого вечера в «Комедии». Если не вытащила, то хотя бы бросила веревку, и я больше не падаю, вишу там и оглядываюсь. Пафосно? Спасибо Верховскому, которого стал на досуге перечитывать.

Она познакомила меня со своими друзьями. Сначала была Марго. У Марго своя парикмахерская, вернее, «Студия красоты Марго Морозовой». Марго намазала мою голову каким-то средством и посадила в массажное кресло. Мне хотелось подслушать, о чем они будут говорить, но кресло вцепилось в меня и не отпускало, пока я не расслабился и не забыл про Натали и вообще про все. Хорошее кресло.

На следующий день мы пошли в маленький частный театр «18+» на Восемнадцатой линии. Ее друг Вениамин, никакой не Веня, играл доктора в спектакле «Морфий». Хорошо играл. Я поверил. В зале были женщины, девушки. Они влюбились. Но они не поняли, что полюбили не Вениамина, а молодого морфиниста. Сам Вениамин, как я узнал позже, ничего общего не имел со своим героем. Но я ему поверил. И впечатлился.

– Пару лет назад он прошел курс у самого Кирилла Медвога, – шепнула Натали.

– Кого?

Есть люди, которые думают, что все вокруг знают те же не известные никому имена, что и они.

– Ты что!

Эта фраза тоже обычно значит: «Ну и тупица!»

– Он преподаватель по актерскому мастерству, его выгнали из ГИТИСа за секс со студентками и не только, он устроил оргию в одной из аудиторий, скандал был жуткий, он вынужден был уйти, и некоторые студенты ушли за ним, они организовали свой курс и обкатывают его по всей стране и даже за границей, его звали в Германию, но он отказался, говорит, не нужны ему рамки Старого Света, хотя знает, что немецкий театр один из самых прогрессивных…

Удивительно бесит, когда во время спектакля в маленьком зале кто-то долго шепчет, пересказывая жизнь какого-то чудака. Бесит. Других. Но не меня. Я готов был слушать ее несмолкаемый водопад слов (простите, но Верховской еще свеж в памяти, не могу отделаться от его влияния) вечно. Этот Медвог настоящий рок-н-ролльщик. Устроить оргию в ГИТИСе. О таких надо писать песни или стихи в прозе.