Яломиште (СИ)

   - Он не один был! - кричал Петручок, настраивая рацию и вызывая заставу.

   Лямин метнулся туда, сюда. Второго было не видно, но одного они точно взяли: крепкий мужчина в плотной тужурке, армейских брюках и яловых сапогах.

   Мамалыгин стал мужика вязать. Петручок связался с пограничниками и передавал координаты места.

   - Оставайтесь с этим, - крикнул Лямин.

   - А ты за вторым? - крикнул вдогонку Петручок.

   - Второго возьмут, - убеждённо ответил Лямин. - Я попытаюсь проводника схватить.

   Он кинулся кратчайшим путём к границе, будучи в уверенности, что оборотень ещё там. Лямин понимал, что шум известил Яломиште о том, что нарушители попались. Но оборотень не знал, что конкретно произошло. А значит у Лямина всё ещё оставался эффект внезапности. Кроме того он надеялся, что и их дозор с левого фланга, узнав о тревоге, побежит на правый.

   И правда, послышался лай Абая. Собака приближалась, хотя Лямин предполагал, что и в этот раз Абай за оборотнем не пойдёт.

   Первые солнечные лучи стали испытывать туман на прочность. Лямин не слышал, но чувствовал впереди нечто. Что-то убегало от него. Страха существо не испытывало, но пыталось временно скрыться, чтобы сориентироваться в обстановке и принять верное решение. Когда оно сможет перехватить инициативу, у Лямина не то что на успех, на выживание шансы останутся минимальные.

   Лямин задыхался от бега, во рту пересохло. Он споткнулся и скатился вниз в ложбинку, но тут же встал. Что-то метнулось вдали. Лямин побежал туда, упёрся в стенку оврага. Прошёл, ощупывая склон в тумане, услышал тихое журчание. Из-под корней дерева бил родник, струя стекала вниз и терялась в траве. Лямин жадно припал к ручейку, переводил дыхание и пил, пил.

   Напившись, перестал шевелиться и прислушался. И вдруг услышал шепот:

   - Напился. Страшно как!

   "Кто это здесь?" - подумал Лямин. Он сделал два шага в сторону голоса. Из травы выскочил толстый заяц и бросился в лес.

   Лямин опять затих. На ветке над головой послышались шорохи, запрыгали утренние птицы.

   - Утро! Утро!

   Зазвенело в ветвях.

   Лямин растерянно посмотрел вверх. Ветки были тонкие и вряд ли выдержали бы на себе человека. Птицы продолжали скакать.

   - Что он стоит? - друг раздалось сверху.

   - Стоит и стоит. Стоит и стоит. Утро!

   Лямин понял, что он помешался. Его как Грицуна свезут в дурдом. Всё кончилось. А что вы хотите? Попы, оборотни, лес, навязчивая идея. Сдвинулся!

   Но тут Лямин спохватился: есть же нарушитель, которого задержали. И снова подумал: а был ли нарушитель? Может быть, всё это игра горячечного ума? А он сейчас лежит на койке и бредит.

   - Здравия желаю! - вывел его из размышления голос.

   Лямин встрепенулся. Не сошёл с ума. Свои рядом. Он огляделся и увидел толстого барсука.

   - Здравия желаю, - повторил барсук. - Старшина Бородюк, представляюсь по случаю...

   Тут барсук Бородюк замялся, не находя по какому случаю он представляется лейтенанту.

   - Что происходит? - спросил ошарашенный Лямин.

   - А это вы, товарищ лейтенант, попили из родника, из которого только Яломиште пьёт. Она, попив, понимает речь зверей и птиц, и человеческую речь. И сама тогда говорить может. Мы из него пить боимся. Я вот вижу, что с вами ничего не случилось, а всё равно пить отсюда побоюсь.

   - Да как же вы барсук? - пролепетал Лямин.

   - Превратила, зараза, - просто ответил Бородюк. - Что с Грицуном? Дурачком его насовсем сделала?

   - Нет. Вроде бы на поправку идёт.

   - Это хорошо, - облегчённо вздохнул барсук. - Он её почти поймал, тем и рассердил сильно.

   Лямин растерялся:

   - Так она и меня может дураком сделать.

   - Пока вы нас, зверей, понимаете, у вас шанс есть. Поспрашиваете зверей, они подскажут, где она. Она тут уже всем поперёк горла.

   Лямин набрался духу и крикнул:

   - Помогите мне! Где она?

   - Зде-е-есь! - разнёся из лесу протяжный лосиный вой.

   - Бегите, - крикнул барсук. - Кабанам доверьтесь, у них к лисе свои претензии.

   Лямин бросился на зов, продолжая просить животных о помощи.

   Скоро из чащи захрюкали кабаны, которые сообщили, что гонят лису и звали за собой. Лямин прибавил бегу. Скоро он увидел полосатые кабаньи спины.

   - Рядом она, рядом, - хрюкали крепкие звери.

   Вдруг в кустарнике что-то мелькнуло. Цвет и правда, по выражению попа Иоски, был кислотный. Лямин пробежал немного, встал под ивами, достал пистолет и прицелился. Встала и лиса, всмотрелась в него. Глаза были прежние, травянисто-болотные.

   - Ты ещё и встал под ивами, - сказала лиса недовольно. - Не убьёшь ты меня, хотя и тебя не убью.

   - Выйди спица вся из дуба.

   Выйди рыба вся из моря.

   А ты оборотень уходи из этого леса.

  Лиса расхохоталась.

  - Поп научил? Бабка у него зловредная была. Моей бабке житья не давала. Не сработает твой заговор. Но я уйду. Ты же мне здесь покоя не дашь, да и кто мне теперь в этих краях поверит, что я его через границу безопасно переведу. У меня такой прокол вышел. Взяли их?

  - Взяли, - успокоил её Лямин.

  Лиса повернулась и ушла в лес под недовольное хрюканье кабанов.

  - Я бы в неё шмальнул, - сказал один из них.

  Другие кабаны выразили сомнение, что на оборотня выстрел из табельного оружия произвёл бы должное действие.