Яма

— Не переживай. Если что, я подожду, сколько нужно, — продолжал улыбаться мужчина. — Вечер важный, я же понимаю.

Она и не переживала. Больше не могла хранить свою любовь исключительно внутри себя. После всего — не получилось бы… Не убежать. Не закрыться.

— Олег, — начала Ника, после того как проводила гостя в кухню и предложила ему кофе. Питала надежду закончить разговор достаточно быстро, но не держать же парня на пороге. — Я должна тебе сказать кое-что очень важное.

— Да? — заметив ее опустошенность и усталость, мужчина заметно встревожился. — Что случилось? Тебя кто-то обидел?

От этой бездумной инстинктивной заботы с его стороны у Доминики сжалось сердце. Ведь в этот момент именно она целенаправленно приближалась к тому, чтобы причинить ему боль.

— Нет, — качнула головой, на короткое мгновение зажмуриваясь. — Нет, дело не в этом.

— А в чем?

Не желая больше растягивать эмоциональные потуги, решительно выпалила на одном дыхании:

— Олег, я разрываю с тобой отношения.

Не хватило бы слов, чтобы описать свет и тьму, отражающиеся на лице человека, у которого за пару жестоких секунд рушится мир. Однако Ника досконально знала, как именно это ощущается.

— Что? Почему?

— Прости, — малодушно выдохнула, хотя и понимала, что рациональнее и даже гуманнее оставаться твердой. — Прости. Мне очень жаль, но я тебя не люблю.

Лицо Савраня вмиг, словно у хронического гипертоника, сделалось красным. Глаза воспалились и наполнились влагой. Тонкие и мягкие губы дрогнули. Раздувая ноздри, он шумно вдохнул и закрыл ладонями лицо.

— Прости, — вновь заговорила Доминика, хотя собиралась молчать, оставляя за своим признанием жирные многоточия. — Я понимаю, это сложно. Возможно, даже невозможно. Никакие слова не помогут. Но мне, правда, очень жаль.

Саврань тем временем успел овладеть эмоциями. Сделав широкий решительный шаг, приблизился к девушке едва ли не вплотную. Обхватил руками лицо.

— Зато я люблю тебя, Ника. И сделаю все, чтобы ты была счастлива, — надавил интонациями чуть сильнее, чем она ожидала. — Все сделаю!

— Олег… Олег… Олег, пожалуйста, — дернув головой, увернулась от мягких, но настойчивых мужских губ. — Ну как же я могу быть счастлива, если не люблю тебя?

— с сожалением выдохнула сорванным на эмоциях голосом. И понимая необходимость вместо многоточия ставить жирную точку, добавила: — Если люблю другого? Очень сильно и очень давно.

Глаза Савраня неестественно расширились и сверкнули каким-то лихорадочным блеском. Лицо исказилось болью и неожиданной злостью. У Ники вдруг мелькнула мысль: если бы в квартире не находилась Алина, она бы испугалась такой его реакции.

— Градский, — и это не являлось вопросом.

Сглотнув, она постаралась оставаться сильной и непоколебимой.

— Неважно.

— Важно, — голос Олега достиг неестественной высоты. — Я так и знал, что что-то не так! Что он своего добьется, раз уж позарился на тебя! Какая же ты глупая и наивная… Неужели такая же, как все???

— Я не собираюсь вести разговор в подобном ключе! Ты меня оскорбляешь. Уходи, Олег.

Но Савраня уже понесло.

— Градский — натуральная сволочь! Начальство ему слишком многое позволяет. И он чувствует эту вседозволенность и безнаказанность. Особенно после того, как прикрыл Сараевскую банду. А если бы не Титов, хрен бы у него что вышло! Я не завидую. Я осуждаю. Несправедливо, я считаю. Градский — самоуверенный бездушный мудак. В Киеве в "Соколах" летал, вот и все его заслуги. А крутость… Так ее другие подпитывают. Сестра у него в определенных кругах приблатненная. А батя так и вовсе тридцатый год подряд пачками штампует замки и башни по южным берегам… Ну и, Титов. У Градского с ним вообще какие-то темные противозаконные дела. Я уверен. Он потому и убрал меня из своего отдела, что я подозревать стал!

— Что ты несешь, Олег? — возмутилась девушка. — Вот что ты несешь??? Успокойся. Перестань. Уходи.

— Нет, Ника, как ты не понимаешь? Он — не тот, за кого себя выдает. Он тебя обманет и бросит!

— Хватит. Уходи. Олег, мне очень неприятно то, что ты говоришь, — на самом деле, стало неприятно даже смотреть на него. — Ты ставишь меня в ужасное положение!

— А ты меня в какое ставишь??? Я любил тебя! Так любил! Дышать на тебя боялся… А ты с другим! С Градским! Сегодня хотел делать тебе предложение. Жениться. Создать с тобой семью! Мои мать с отцом, брат с семьей уже едут к твоим! Что я теперь всем сказать должен?

— Олег, я тебе ничего не обещала. Ничего! Зачем ты их звал? Без них спросить не мог? Что за смехотворные королевские замашки? — высказала то, что давно не давало покоя.

— Сейчас ты говоришь очень жестоко, — ощетинился Саврань. — Не ожидал от тебя такого.

— Я от тебя, взрослого мужика, тоже такой истерики не ожидала.

— Ника… — снова попытался поймать ее за руки и как-то приблизиться, но она упорно уворачивалась и отходила. — Ника, неужели мы вот так разойдемся?

— Олег, пойми ты, других вариантов нет. И не будет.

32.2

Начался второй режим тишины.