Яма

Все знали Града и понимали, на какого рода контакт можно рассчитывать. Уговоров и прелюдий не требовалось. Она сняла свитер и лифчик. Охотно позволила трогать свои сиськи. Сама тоже руками под его футболкой шарила. Прижимаясь губами, стонала и что-то надоедливо шелестела.

— Ох, Град… Ты такой большой, Град… Такой твердый…

Поспешил занять ее рот делом, чтобы молчала. И не только для этого, конечно. Ему срочно нужна была разрядка. Вот только волосы ее были не того оттенка, глаза не того цвета. Губы слишком яркие, стоны слишком громкие.

Она все делала не так, как ему хотелось.

Парадоксально. Как будто ему когда-то были важны внешность и техника! Нет, без крайностей. Но все-таки…

Раскрепощенная. Красивая. Все при ней, и все в его распоряжении.

И он, конечно, достиг пика. Но удовлетворение и облегчение длились ничтожное мгновение. Буквально сразу вернулся каменный стояк.

— Хочешь еще? — обрадовалась девушка.

— Хочу.

— Как именно ты хочешь? Как мне лечь?

— На живот.

Впервые задумался: а является ли это на самом деле удовольствием?

Когда Серега вернулся в подвал, объявился Закревич. Почему-то один его вид Града выбил из равновесия.

— Ты че такой довольный? — спросил Карп, доставая из холодильника и выставляя на стол несколько банок пива.

— Срослось с первокурсницей. Этой Кузнецовой Доминикой. Размякла недотрога. Два месяца цену себе набивала, ломалась, типа я ей не интересен вовсе… А сегодня на гонках ее встретил, она какая-то чумная была. В общагу подвез, ля-ля- тополя… — улыбнулся во весь рот.

Все притихли, ожидая продолжение. И Закревич не подкачал, самодовольным тоном выдал пикантную информацию.

— Сорвал сладкую вишенку.

Градский в самом начале, как услышал ее имя, блокировал все эмоции. Приготовился. Поставил защиту. Но вопреки всему, с последней фразой его точно небесный разряд поразил. Все внутренности сжались в одну жгучую точку. И пульсировала она так, что выбивало ребра.

[1] Высшая математика

Глава 8

Воля в кулаке, мысли в разные стороны.

По моей комнате гуляют черные вороны.

На потолке чувства одинокие собраны.

Они с грохотом падают мне на голову.

© Нервы "Вороны"

"Я не верю…"

"Это неправда".

"Она бы не стала…"

"Не верю…"

"**баный, *баный мир!"

Из дома, в прямом смысле слова, сбежал. Наедине с собой столько мыслей культивировал мозг! Многое сам себе простить не мог. И отпустить тоже.

Он не стал бы по ней маяться. Он не стал бы… Она для него — ниже плинтуса. И это никакой не эмоциональный порыв. Все у него, бл*дь, нормально.

— Давай после пар сразу ко мне поедем. Поговорить хочу. Есть проблема.

Сглотнул. Кадык нервно дернулся. Руки сжались в кулаки.

Открывать рот и что-то говорить — последнее, чего ему бы хотелось. Кивнул, выказывая согласие.

— У меня, короче, полная жопа, — не удержал в себе Карп.

А вот он, Град, держал. Хотя никакого удовольствия этот процесс ему не приносил. Да и конечной задачи он, в принципе, не понимал. Просто делал то, к чему успел привыкнуть. Хотя моментами и маячили маниакальные шекспировские сомнения: отпустить — не отпустить. По правде говоря, возникало даже какое-то извращенное любопытство посмотреть, что же случится, если дать себе волю. Он ведь теперь себя не понимал. Он себя, оказывается, и не знал.

Неторопливо следуя по аудитории равнодушным взглядом, на автомате успел проанализировать примерный душевный настрой каждого их присутствующих. Серега их всех мог бы сыграть. А себя? Как понимать?

— Вчера Верка осталась ночевать и…

Сердце с субботы тарабанило. Барахлили все маркеры: температура, кровяное давление, частота пульса. Сон пропал, аппетит ухудшился. В организм попала странная инфекция, которую ему почему-то никак не удавалось отторгнуть.

— Ну знаешь, мы пару раз по-пьяни целовались. Да-да, я тебе не говорил раньше, — оправдывался Карп, как будто Серега выказал хоть какую-то реакцию. — Сейчас говорю. Когда зашло слишком далеко…

Не слушал. Повторить, конечно, мог. Чисто физически, не вдаваясь в смысл. Но полноценно не воспринимал.

Алина Кузнецова влетела в аудиторию за пять минут до звонка. Град встретил ее появление с привычным отчуждением. Внешне. Внутри что-то по касательной дрогнуло.

— Какая же ты свинья, Закревич! — проорала девушка, сбивая на пол все барахло "свиньи". — Мы этого так не оставим! Я сегодня к декану пойду! Пусть весь факультет соберут. Что бы ты, п*дла, перед всеми ответил за свою гнусную клевету! Такие подонки должны быть наказаны.

— Ты че, больная? Что тебе от меня надо? — подал голос Закревич.

Звучал неубедительно, учитывая то, с какой экспрессией Кузнецова жонглировала его барахлом.

— Как ты, мразь, только посмел такое выдумать? Ника даже на свидание с тобой не соглашалась! Такты назло решил слухи распустить…

Сердце Градского перестало биться.

Долгая, долгая пауза.