Ян и Инь 4. Чужой, среди своих

Мне кажется, он даже не понял, как я так быстро оказался рядом с ним и ударил его кулаком в живот. Мне надоело слушать, как он сыпет какими-то беспочвенными угрозами. Да и надо было поторопиться. Судя по звукам, дверь, ведущая в башню, доживала последние секунды.

Схватив пытающегося отдышаться ханьца за ворот его явно дорогого халата, я потащил его вниз по лестнице. Безоружные солдаты следовали за мной. Ни один из них не рискнул подобрать оружие и ударить меня в спину.

— Хм, — я не удержался и издал удивлённое хмыканье.

Дверь выглядела вполне себе целой. Видимо, я недооценил творение неизвестного мастера. Мог бы не торопиться. Её такими темпами ещё ломать и ломать.

Дождавшись очередного удара, я отодвинул засов и резко её распахнул.

— Долго возитесь, — усмехнулся я, глядя на озадаченные лица монголов, прикрывающихся щитами. — Я тут ценного языка взял и пленных. Дайте дорогу! Надо отвести его к Дамдину. Думаю, этому ханьцу есть что рассказать главному тысячнику.

Глава 3

Да уж, давно я не видел такого количества неприязни в свою сторону. Однако, и восхищённых взглядов было не меньше. Новости про то, как я смог проникнуть в башню, да ещё и пленить воинов и важного чиновника, вскоре после окончания захвата крепости, разошлись среди многих отрядов. Некоторые монголы так вообще искали наш отряд, чтобы посмотреть на меня. Кто-то одобрительно кивал, кто-то презрительно сплёвывал, когда понимал, что я не истинный сын Степи.

Главный тысячник мой «подарок» встретил, как и полагается важному человеку. Он равнодушно окинул взглядом чиновника, после чего уставился на меня немигающими глазами. Обычных солдат увели в угол крепости, где для них соорудили временный загон. Там они должны были ждать решение посланника Хана о своей судьбе.

— И кто это? — наконец спросил меня Дамдин.

— Имперский чиновник, — спокойно ответил я. Меня не особо впечатлила его попытка продавить меня своей аурой власти и силы. Да, он явно был не обделён последней, и я с удовольствием бы посмотрел на его духа. Но всё внутри меня протестовало против того, чтобы склониться перед тем, кто явно привык отправлять в бой остальных, вместо того, чтобы показывая пример, сражаться самому.

— И какая нам от него польза? — посланник Хана вопросительно поднял бровь.

— Он занимается тем, что ездит по крепостям. Это значит, что он знает где они находятся, сколько там солдат, припасов и провизии. А ещё он должен знать, какие дороги куда ведут, и откуда может прибыть подкрепление. И где находятся города тоже.

— Даже так? — во взгляде Дамдина появился интерес. — Тунгэ, ты говорил, что у тебя есть кто-то, кто владеет их языком? Зови!

Названный Тунгэном монгол кивнул и быстрым шагом отошёл в сторону, после чего отдал распоряжение одному из воинов, который тут же сорвался с места. Вернулся он через несколько минут, приведя с собой ещё одного монгола.

— Он? — спросил Дамдин, оглядев воина с ног до головы. — Спроси этого ханьца, где находятся другие крепости и сколько там солдат.

Я в это время стоял в стороне и с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. Не понимаю, почему нельзя было попросить меня сделать то же самое? Ну да ладно, лезть вперёд я пока не собирался. И так привлёк к себе чуть больше внимания, чем следовало бы. Никто не любит выскочек. А выделяться слишком рано мне бы не хотелось.

Монгол на ломанном языке начал расспрашивать пленника и переводить командирам его ответы. Все слушали с таким вниманием, словно сами что-то понимали.

Я же, с каждой минутой, осознавал, что вмешаться мне всё-так придётся. Не знаю, где Тунгэ нашёл этого знатока нашего языка, но владел он им просто отвратительно. После очередного ответа чиновника, когда Присутствующие здесь тысячники и полутысячники начали радостно переглядываться, мне пришлось вмешаться.

— Прости, старший тысячник Дамдин, но боюсь, что в перевод закрались кое-какие ошибки, — произнёс я, чем сразу же привлёк к себе внимание.

— Какие ещё ошибки? — возмутился монгол, который переводил ханьца, но тут же замолчал и склонил голову, когда понял, что вылез с вопросом вперёд старших.

— Почему ты ещё здесь? — тут же спросил Тунгэ, который не был ни тысячником, ни полутысячником, а выполнял роль кого-то вроде советника посланника Хана. — И кто разрешал тебе говорить? Проваливай отсюда, рус!

Я с трудом сдержал улыбку. Рус. А ведь они все действительно меня считают русом. Им ведь даже в голову не пришло, что я сам могу оказаться ханьцем. Уходить я, конечно же, не стал, решив дождаться того, что скажет Дамдин.

— Тихо! — прервал он возникший ропот. — Что за ошибки?

— Количество крепостей и солдат, которые там находятся. Направление, куда надо двигать. Расстояние до города, ближайшей крепости и вообще между крепостями и городами, — начал перечислять я, но замолчал, когда Дамдин поднял ладонь вверх, жестом указав мне замолчать.

— Ты знаешь ханьский?

— Да, — кивнул я, подтверждая сказанное.

— Откуда?

— Я сам ханец, — мне не оставалось ничего другого, как ответить посланцу хана.