Ян (не) для Янки

Умом понимаю, что Фил прав: мне лучше исчезнуть. Я сделала, что хотела и высказалась на полную, но бежать с позором не готова. Собрав последние силы, натягиваю на лицо улыбку и, глядя в обезумевшие глаза Бельской, заявляю:

– Ну и кто из нас теперь смешон?

А потом разворачиваюсь на пятках и под угрюмое сопение Яна, с достоинством задрав к потолку нос, выхожу из столовой. В ушах гремит, перед глазами всё двоится, ноги становятся ватными и непослушными, а слёзы, наконец, отыскивают выход. Не замечаю, как миную лестницу и длинные коридоры. Не слышу звонка и Машкиных возгласов за спиной. Выбегаю на улицу и полной грудью вдыхаю прохладный воздух. Уже завтра мне аукнется всё, что позволила себе сегодня. Но это будет завтра!

Крепко обнимаю себя руками и сжигаемая головной болью и жаром плетусь вдоль парковки к пешеходному переходу. Остатки здравого смысла не позволяют вернуться на пары, да и простуженному организму требуется отдых. Мимолётный взгляд по сторонам. Мигающий зелёный. Нужный номер автобуса на остановке через дорогу. Мне необходимо успеть! А после истошный вой тормозов и чьи-то мощные руки, резким движением отрывающие меня от земли:

– Сумасшедшая! Тебе совсем, что ли, жить надоело?

Глава 14. Даяна

Дыхание дрожит и срывается. Не чувствую времени. Всё замерло. Остановилось. Липкий холод расползается по телу, а в ушах снова и снова отдаётся визг тормозов, поднимая из глубин памяти события, о которых старалась забыть. Только не авария. Только не это!

– Даяна! – испуганный голос моего спасителя кажется далёким и нереальным…

Мне боязно открыть глаза. Ещё страшнее увидеть те, что напротив. Зачем он меня спас? Чтобы добить самому?

– Посмотри на меня, – просит тихо, с дикой силой сжимая в свои руках. – Даяна!

Моё имя из его уст звучит так бережно, так волнительно, что страхи невольно отступают на задний план. Открываю глаза и утопаю в его серых, бездонных, таких любимых.

– Зачем? – шепчет Ян, с тревогой осматривая меня. Его ладони туго сжимают мои плечи, прерывистое дыхание ясно даёт понять, что ему не всё равно. С лица наспех стёрты следы сока, а волосы все ещё влажные от томатного душа, спутанными прядями торчат в разные стороны. Забываю обо всём и заворожённо смотрю на него, до конца так и не осознав, что произошло.

– Под колёса вылетела зачем? – трясёт меня Шахов, не дождавшись ответа. Шёпот сменяется рыком, а тревога во взгляде – животным страхом. – Надеялась, лишить меня радости самому свернуть тебе шею? Ну?

– Пусти, – пытаюсь выкрутиться из его рук. Сквозь пелену испуга проступает обида. – Мне, видимо, давно стоило прыгнуть под колёса авто, чтобы ты вспомнил, как меня зовут!

– Чокнутая! – шипит Ян, продолжая удерживать меня в своих лапах. – После того, что ты устроила, мне бы самому тебя подтолкнуть!

– За чем дело встало? – секунды наслаждения от близости Яна сменяются диким раздражением. – Давай! Движение тут весьма оживлённое! Избавишься от меня раз и навсегда! Ты же этого добивался?

– Дура! – сипит Ян, до боли впиваясь пальцами в тонкую кожу под свитером. – Не смей так говорить! Не смей!

Шахов стоит невообразимо близко. Взглядом пускает молнии, но не отходит ни на шаг. Понимаю, что нужно его оттолкнуть, нужно бежать. Ещё немного, и этот монстр в человеческом обличии придёт в себя и найдёт способ сделать мне в очередной раз больно. Но продолжаю впитывать в себя аромат его туалетной воды, выискивая взглядом давний шрам на щеке, и глупо улыбаюсь. Я помню всё. Всё, что забыл он.

– Отпусти, – несмело бормочу, сгорая от нашей близости. Как ни странно, в его руках ощущаю себя в безопасности. В его глазах вижу только своё отражение. Разве это возможно?

– Куда? Тебя же всю трясёт! – ухмыляется, касаясь своим лбом моего. – У тебя жар, Янка!

Голос его встревоженный, тёплый слышится таким родным. Мимолётное прикосновение лба обжигает кожу, мурашками пробегая вдоль спины. Его тёплое дыхание ласкает горящие от жара и неловкости щеки. Шахов не понимает, что это всё – лучшее лекарство для меня сейчас.

– Не твоё дело! – по привычке огрызаюсь, но голос предательски дрожит. Говорю одно, а сама тянусь к нему ближе, пытаюсь надышаться моментом. Я столько лет мечтала об этом: чтобы Яник рядом, чтобы укрыл ото всех бед.

– Не моё, – соглашается Шахов, наждаком проходясь по оголённым нервам, а затем отстраняется. Вновь становится прежним. Чужим. Далёким. – Так, забота о девушке брата. Пошли, посажу в такси.

Ян бесцеремонно перехватывает меня за локоть и ведёт вдоль дороги. Мне снова холодно. Снова перед глазами мутнеет от слёз.

– Я не его девушка! – сама не понимаю, зачем говорю об этом Шахову, и тут же выдёргиваю руку. Точнее, пытаюсь, но высокая температура влечёт за собой позорное бессилие.

– Я знаю, – бросает на ходу Ян, продолжая упорно меня тащить, пока не доходит до ближайшего такси.

– Садись! – командует сухо и открывает заднюю дверцу автомобиля. А я вдруг понимаю, о какой пропасти между мной и Шаховым говорила Зайцева!