Ян (не) для Янки

Ломаная вереница воспоминаний переплетается с нереальностью сновидений и постепенно разрушается терпким ароматом кофе. Бодрящим, ярким! Я открываю глаза и невольно улыбаюсь. Тёплый плед согревает тело, а бренчание посуды на кухне – душу. Наша с Яном ночь, немного странная, но такая глубокая и нежная, плавно переросла во что-то большее. В наше утро! Потягиваюсь, но не спешу вставать. Смотрю в окно, где робкие лучи октябрьского солнца прорываются сквозь низкие тучи и озаряют все вокруг яркими красками. Дождь закончился не только на улице, но и в моём сердце! Мне так легко и радостно, что хочется петь и беспрестанно улыбаться! Какая-то глупая вера в то, что теперь будет всё хорошо, заполняет собой каждую клеточку моего естества! Бросаю взгляд на фортепьяно, вспоминаю наши с Яном переплетённые пальцы, тихий шёпот, его «люблю» и впервые за долгие годы ощущаю себя счастливой! Теперь знаю: мы все преодолеем!

– Доброе утро! – кричу, скидывая плед. Сажусь на край дивана, втягиваю носом густой кофейный аромат и утопаю голыми пятками в шелковистом ворсе ковра.

«Если Ян здесь, со мной, если этим утром варит мне кофе, а не сдувает пылинки с Дианы, значит, он передумал! Верно?»

– Доброе! – доносится мужской голос с кухни, в один миг разбивая мои надежды вдребезги.

– Фил? – вскрикиваю удивлённо и резко вскакиваю на ноги. На кухне замечаю парня, в забавном переднике. Филатов, воображая себя шеф-поваром, жарит яичницу и помешивает в турке кофе.

– Находить тебя спящей на этом диване становится приятной традицией! – улыбается парень. – Кофе готов, омлет – на подходе! Ну, чего так смотришь, Даян?

Филатов стягивает фартук, а я сломя голову лечу к нему в объятия.

– Сашка! – шмыгаю носом. Видеть его здоровым до слёз радостно!

– Тише, тише, Стрекоза! – смеётся Филатов. – Задушишь! А я ещё свободой не надышался!

– Ян говорил, что сегодня тебя выпишут, но я не ожидала, что прямо с утра! А что с обвинениями?

– Их сняли сегодня утром, – Фил треплет меня волосам и, слегка отстранившись, улыбается только так, как умеет он: обворожительно и задорно!

– Супер! – визжу и как дурочка прыгаю от счастья. – Полностью? Ты невиновен?

Фил кивает.

– Вот это да! – не могу до конца поверить в слова парня. – Так быстро? Неужели так бывает?

– У всего своя цена, Яна, – улыбка моментально слетает с его лица.

– Что ты хочешь этим сказать? – уточняю осторожно.

– Неважно! – по сникшему виду Сани понимаю, что, скорее всего, к делу приложил руку его отчим, а потому не настаиваю на ответе.

– Даян, пошли завтракать! – Фил переплетает наши пальцы и тянет к столу, вот только я не спешу следовать за ним. В глупой надежде верчу головой, прислушиваясь к тишине, и до последнего надеюсь, что вот-вот в гостиную зайдёт Ян.

– Его здесь нет, – читает мои мысли Фил.

– Нет? – бормочу растерянно. И вроде я безумно рада, что Сашка дома! Что он здоров и снова шутит, но, что греха таить, не его я надеялась увидеть этим утром. Не его…

– Шах уехал пару часов назад, – Фил бегает взглядом по моему лицу. Приносить дурные вести всегда непросто. – У него свадьба с минуты на минуту, Ян.

Кусаю губы и молчу.

– Я рядом! Всегда буду рядом, только скажи…

Но я продолжаю молчать. Сашка отворачивается и ухмыляется своим мыслям.

– Я не Шах, да?

Не Шах! И никогда им не станет! Никогда не заменит и не сможет заполнить пустоты в сердце! Никогда! Но как сказать об этом парню, чтобы не обидеть, не знаю! Я должна радоваться, что с Филом всё хорошо! Я же этого так хотела! Но отчего-то в глазах стоят слёзы. И они не от радости, увы.

– Я счастлива тебя видеть, – говорю правду и даже пытаюсь улыбнуться. – И очень рада, что всё так быстро разрешилось! Но, Фил…

– Не надо, Даян! – Саша лохматит и без того взъерошенные волосы и кивает в сторону журнального столика, где все ещё разбросаны фото Бельского. – Ян оставил тебе записку.

Рядом с папкой замечаю вырванный из ежедневника лист, сложенный вдвое.

Дрожащими пальцами беру его и неловко раскрываю. Под пристальным взглядом Фила пытаюсь разобрать небрежный почерк Яна, но буквы прыгают, сотрясаясь в такт бешеному биению сердца, и сливаются от непрошенных слёз. Впрочем, Шах немногословен.

– Пообещай, что постараешься стать счастливой, – Филатов без спроса вырывает листок из моих рук и читает вслух. – Это всё, что он написал, Даяна!

Саша безжалостно комкает лист и швыряет его в дальний угол гостиной, а после хватает меня за плечи. Безмолвно открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Сейчас не хочу говорить о Яне. Не могу. Не выдержу! Слишком свежая рана! Чересчур глубокая и ровная! Его «люблю» ненавижу! Его выбор никогда не приму!

– Не плачь, пожалуйста, – тёплая ладонь Филатова касается щёки.

– Он её не любит! – мотаю головой, встречаясь взглядом с парнем.

– Знаю! – кивает Фил.

– Тогда зачем, Саш? Зачем? Объясни!

– Просто иногда выбор делаем не мы, а за нас, – произносит он так, что явственно ощущаю огромный комок боли, скрытый за каждым его словом.