Янка

Расстались плохо. До сих пор Янке неуютно, как вспомнит она всю их с Сашкой историю. Сначала ей казалось, что она его просто ужасно любит, жить без него не может, и, когда он предложил встречаться, она на седьмом небе от счастья была. Целый год они гуляли по вечерам, ходили в кино, он писал ей эсэмэски стихами. Девчонки им завидовали. Говорили, что они красивая пара, что созданы друг для друга… Только они еще такие маленькие были, даже не целовались. Но все равно Янка до боли в сердце любила его грустные темные глаза, сияющую улыбку, взгляд из-под густых черных ресниц, родинку на щеке, крепкие сильные руки.

А потом все прошло. Может, Янка повзрослела чуть раньше. Все девчонки уже встречались, приходили домой с охапками цветов и опухшими от поцелуев губами, а они с Сашкой до сих пор гуляли на почтительном расстоянии и все чаще молчали, давясь неловкостью. Ну не могла же Янка первой его поцеловать! Их роман застыл в одной точке, и Янке стало скучно.

А в секции легкой атлетики было столько красивых мальчиков! И Варька то и дело улыбчиво ей объявляла:

– Ой, Никита так на тебя смотрит!

Майка сердилась и на правах лучшей подруги выговаривала Янке:

– Ты дура какая-то, Ярцева! Старомодная дура! Ну сама подумай: что это за любовь? Средневековье какое-то! Он в глаза-то тебе смотрит? Слу-ушай, у моего Костика такой друган есть – закачаешься! Чесслово, сама бы влюбилась, если б не Костик… И он, между прочим, тобой интересуется.

– Кто такой?

– Лешка Кизиков. Помнишь? Высокий такой.

Ну, Лешка. Белобрысый, курносый, прыщи на скулах. А главное – зануда редкостный. Янка как-то гуляла с компанией Майкиного Костика, когда Сашка болел. Прикольно, конечно. Но вообще-то ей никакой любви не хотелось. Хотелось свободы, чтобы решать: с кем гулять, с кем танцевать на дискотеках, кого выбирать в провожатые после дискотеки, с кем кокетничать…

– Ну так и скажи ему! – требовала решительная Майка.

– Ну как я ему скажу? – ныла Янка. – Не могу я так… с ним… это… ну, как предательство, а мы…

Янка не могла объяснить.

Они дружили с Сашкой так давно! Целую вечность! И Янке казалось раньше, что это навсегда, на всю жизнь. Что они связаны такими крепкими нитями, которые не разорвать, что, если она его бросит – это будет самое настоящее предательство, от которого не отмыться. Ей было тяжелее с ним с каждым днем, да и видеться они стали все реже и реже, если школу не считать, то у нее дела, то у него… Но сказать, что разлюбила… Да она и сама не знала: разлюбила ли? Просто скучно. И как она скажет ему? Если бы это был любой другой парень, она бы и не задумывалась, потому что вообще-то Янка не из тех, кто думает о чужих чувствах и интересах, но Сашка… Сашка – совсем другое дело. Никогда, никогда, никогда она не сможет ему сказать. Ведь они клялись любить друг друга. Вечно.

– О-о-о-о-о-о!!!! – стонала Майка. – Средние века! Каменный век, ледниковый период!

Для Майки ледниковый период – все, что длится больше месяца.

И вот в один прекрасный день от Сашки пришло электронное письмо. Янка сидела перед компьютером, уставившись в монитор, и не знала: радоваться или злиться?

«Яна! Мне тут один человек сказал, что у тебя парень есть в Заречье. Я, конечно, этому не поверил, но это правда?»

Майка фыркнула, когда прочитала:

– «Я не поверил, но это правда»! Раз не поверил, зачем спрашивать? Слушай, какая зараза про тебя слухи распускает? Ты узнай у Рябинина, кто ему наплел, за это ведь и схлопотать можно! Я вот уверена, что это Лаптунов, он тебя, по-моему, недолюбливает… а может, наоборот. Или Катька наврала, она может.

– Да нет… – задумчиво пробормотала Янка. Ей пришла в голову мысль. Спасительная, как казалось тогда. – Майка, это выход… Майка!

Майка долго не могла понять, почему звонить Рябинину и подтверждать слух о якобы новом Янкином романе должна она, а не сама Янка.

– Ты что! Я не могу! Не могу я, Май!

– Да не кричи, чего орешь-то!

– Ну, позвони ты, ну будь человеком, подруга ты мне или нет?

– Да ты напиши ему, и все. Велика важность.

Но Янка и написать не могла. Письмо ничего в ответ не скажет, по письму разве поймешь, простит тебя человек когда-нибудь или нет…

– Ладно, давай сюда телефон. Подумаешь! Ты, Янка, все-таки дикая какая-то.

И Майка позвонила. Голос у нее был уверенный, деловой, будто она Сашке поручение от класса давала.

– Рябинин? Привет, это Майя Черкасова. Янка просила тебе передать, что все это правда, про того парня. Они встречаются, и у них все хорошо. Ага. Давай, пока.

Майка отключилась и посмотрела на Янку.

– Ну? Что он тебе сказал?

– Ничего.

– Ничего?!

– А что он должен был сказать, Ян?

Янка бухнулась на диван. Она не знала что. Но НИЧЕГО – это было слишком.