Янки в Вальхалле

Фаллон понимал, что Хейзинг является знающим и умелым летчиком, что он полон решимости любой ценой задержать беглецов. В голове американского летчика пронеслись долгие часы допросов, издевательства и хитрые иезуитские ловушки, которые подстраивал ему Хейзинг. Как бы он хотел дать бой своему преследователю, но, перегруженный самолет значительно уступал в маневренности, к тому же теперь беглецы обладали ценными сведениями о нацистских войсках в Нарвике. Эту информацию требовалось во что бы то ни стало передать союзным войскам, а для этого следовало оторваться от преследователя и скрыться в одной из северных деревушек.

Фаллон пытался выжать из кашляющего и устало тарахтящего мотора все, что только возможно, но, несмотря на все отчаянные усилия, самолет Хейзинга медленно и неотвратимо нагонял их. Под ними с бешеной скоростью проносились необитаемые равнины северной Норвегии. Американский летчик успел заметить внизу зубчатые белые горы, ледники, которые, подобно сверкающим змеям, сползали к морю. Нигде ни малейшего признака человеческого жилья. Более того, здесь не было видно даже саамов — суровых пастухов со стадами северных оленей, которые обычно в изобилии встречаются на этих диких ледяных равнинах. На покрытых снегом горных пиках и поверхности ледников играли разноцветные блики северного сияния. Небо впереди казалось сверкающей и переливающейся стеной, состоящей из ослепительных холодных огоньков.

Никогда раньше американский летчик не видел ничего подобного. Его норвежский товарищ, наоборот, не выказал никакого удивления. Он сделал жест, судя по всему означающий почтительное приветствие.

— Теперь ты видишь! — повторил он с тем же восторженным огнем в глазах. — Древние боги пробудились! Мы идем к ним!

Неожиданно для себя Фаллон ощутил, что его недоверие и скептицизм тают подобно куску льда, оказавшемуся в горячей воде. Светящаяся стена впереди гипнотизировала его, подавляла всякую способность к рациональному мышлению. С каждым мгновением свечение разгоралось все сильнее и сильнее, будто они летели прямо на солнце. Волны света проходили сквозь усталое обессиленное тело, чуть покалывая и наполняя летчика поистине неземным восторгом. Необычность ситуации заставила его забыть даже о неутомимом преследователе, который упорно продолжал лететь за ними. Вслед за этим Фаллона захлестнуло совершенно необъяснимое ощущение сродни фанатичному восторгу скандинава, ожидание чего-то необычного, чего-то выходящего за пределы всякой логики.

Глава 2. Валькирии

Но все эти запредельные переживания тут же отошли на второй план. Раздалась пулеметная очередь и целый рой трассирующих пуль прошел через левое крыло самолета. Хейзинг все-таки настиг их!

Не тратя времени на размышления, Фаллон резко вывернул руль. Самолет Хейзинга стремительно пронесся мимо, поливая свинцом то место в пространстве, где они только что находились.

— Вот упертый дьявол! — с досадой произнес летчик. — Этот нацистский волк даже в ад бы за нами последовал, чтобы не упустить свою добычу.

Хельверсон в ответ взревел с яростью, сделавшей бы честь любому берсерку. Фаллону некогда было отвлекаться на всевозможные проявления эмоций; он маневрировал, бросая перегруженный самолет то в одну сторону, то в другую. Это была отчаянная схватка не на жизнь, а на смерть, причем противник значительно превосходил его и в умении и в маневренности. Но американский летчик тоже не собирался сдаваться. Самолеты кружили друг вокруг друга, подобно двум ястребам, освещенные все тем же холодным нереальным светом. Под ними расстилалась необитаемая местность, где заснеженные равнины соседствовали с ледниками и острыми горными пиками. Должно быть, это были дикие безлюдные горы Финнмарка. Если так, то еще немного, и они достигнут побережья Северного Ледовитого океана.

«Если бы я смог подняться и оказаться над самолетом Хейзинга, у нас появились бы шансы на спасение, — подумал Фаллон. — А вот если он зайдет нам в хвост, у нас не останется ни малейшей возможности спастись».

Хейзинг, судя по всему, придерживался того же мнения. Он уже почти зашел в хвост «мессершмитту». Фаллону ничего не оставалось, как бросить тяжелую перегруженную машину в штопор, затем направить ее резко вверх, описав петлю и оказавшись в сотне ярдов позади от сбитого с толку противника.

На какую-то долю секунды самолет Хейзинга оказался прямо перед ним, как огромная мишень в тире, — черный силуэт на фоне светящегося неба. Фалллон с торжествующим возгласом нажал на гашетку, но пулеметы по-прежнему хранили мертвое молчание. Так вот почему ругался нацистский пилот в кабине! И вот по какой причине этот самолет не участвовал в недавнем сражении.

— Мы безоружны, Нелс! — крикнул он Хельверсону. — Все что нам остается — это постараться удрать. Но, боюсь, это у нас тоже не получится.

Тем временем Хейзинг успел сманеврировать и теперь мчался на них с тыла, ведя ураганный огонь сразу из всех пулеметов.

— Он не сможет уничтожить нас, — снова раздался уверенный голос Хельверсона. — Ведь древние боги на нашей стороне.