Янки в Вальхалле

Первое, что ощутил Фаллон, пробуждаясь от глубокого сна, было ощущение необычайной легкости и уюта. Летчик поднял голову, удивленно оглядываясь вокруг. Он лежал на массивной деревянной кровати, сплошь покрытой резными узорами. Четыре угловых столбика были сделаны в виде оскаленных волчьих голов. Эта кровать и несколько грубо сколоченных деревянных стульев составляли всю обстановку темной комнаты с каменными стенами.

Свет падал из двух окон — длинных и узких, подобно бойницам. Через них в комнату беспрепятственно проникал резкий холодный воздух, от которого невольно бросило в дрожь американца.

Возле одного из окон виднелась мощная фигура Хельверсона, который во что-то напряженно вглядывался.

— Нелс! — воскликнул Фаллон, присев на своем ложе. — А я уже всерьез опасался, что те две раны доконали тебя.

Хельверсон медленно повернулся к своему собеседнику. Синие глаза норвежца смотрели на него с пугающим спокойствием.

— Все это так и есть, — произнес он. — Я умер, и ты тоже.

— Не надо так говорить! — нетерпеливо прервал его Фаллон. — Мы оба живы.

— Нет, мы мертвы, — снова повторил Хельверсон тоном учителя, объясняющего урок непонятливому школьнику. — Мы разбились в ущелье при посадке самолета, и валькирии явились, чтобы отнести нас сюда, в Вальхаллу.

Перед глазами Фаллона промелькнули картины недавних событий. Рискованное приземление, драка с Хейзингом, и наконец, появление дев-воительниц, которые галопом ворвались в ущелье и отнесли всех троих в таинственную долину, которую, по непонятной причине, было невозможно разглядеть с воздуха.

Было ли все это бредом? Но если так, то где они с Хельверсоном сейчас находятся и каким образом сюда попали? Фаллон торопливо поднялся со своего ложа и направился к одному из окон.

Первое, что он ощутил, выглянув наружу, были сильнейшее удивление и страх. Они находились в каменном замке, который стоял на высоком утесе, господствующем над обширной долиной. Далеко внизу виднелись какие-то небольшие каменные строения, между которыми двигались крохотные человеческие фигурки. Присмотревшись, Фаллон заметил, что на них были нагрудники, рогатые шлемы и короткие меховые безрукавки. Кроме того, здешние обитатели были вооружены мечами и топорами!

Ошеломленный Фаллон окинул взглядом дальние горизонты. В сером свете облачного хмурого дня взору его предстали темные леса, пропасти, по краям которых виднелись раскидистые сосны и мощные ели. Он снова посмотрел на каменные строения в долине. Теперь он догадывался, что делало эту долину невидимой для посторонних глаз. Все дело в этом таинственном бледном свете.

— И все же я ничего не понимаю! — упрямо повторил летчик. — Если ориентироваться по карте, то район Северной Норвегии, где мы приземлились, совершенно необитаем. Но в таком случае, где мы?

— Это Вальхалла, дом старых богов, — в который раз уверенно произнес норвежец. — Что-то вроде рая, куда переносятся все, кто доблестно погиб в сражении. Валькирии явились за нами и доставили сюда. Их вел не Тор, а Бринхилд, его дочь. Она богиня-воительница и также, как отец, является повелительницей молний, ветра и шторма.

— Дочь Тора? — изумленно переспросил Фаллон, вспоминая прекрасную воительницу без шлема во главе отряда валькирий, возле коня которой бежала большая белая рысь.

— Совершенно верно, она дочь Тора, повелителя молний, — подтвердил норвежец. — Она — предводительница посланниц Одина.

— Ну почему вы никак не хотите понять: Тор, Один и прочие древние норвежские боги — не более чем мифы! — выкрикнул потерявший всякое терпение американец. — Хотя, может быть, обильное кровотечение пагубно влияет на ваш рассудок. Позвольте мне осмотреть ваши раны.

Но, расстегнув измазанную кровью куртку Хельверсона, Фаллон увидел нечто, повергнувшее его в сильнейшее изумление. Вместо свежих ран, оставленных пулями, виднелись лишь бледные, будто полустертые шрамы.

Поднеся руку к голове и ощупав место, где пуля Хейзинга оставила ощутимую борозду, американец убедился, что и она исчезла. Вместо нее, как и у норвежца, под пальцами был такой же еле заметный шрам.

— Но этого не может быть! — прошептал Фаллон. — Это просто какое-то безумие. Или какое-то волшебство.

— Это волшебство древних богов этой земли, — отозвался ему грохочущий голос Хельверсона. — Здесь, в Вальхалле, все раны чудесным образом заживают. Мы мертвы и больше не будем страдать.

Разум Фаллона — человека двадцатого столетия — не мог примириться с увиденным. Может быть, они и в самом деле погибли в ущелье, неудачно попытавшись приземлиться?

Безусловно, ему случалось слышать легенды о древних норвежских богах, об их доме в Асгарде, о Вальхалле, куда попадали воины, принявшие смерть в сражении. Для викингов севера эти легенды были непреложной истиной на протяжении многих веков. Вдруг это и в самом деле правда?

— Нет, не верю! — воскликнул Фаллон, сопротивляясь из последних сил, цепляясь за остатки привычной логики. — Сейчас не древность, и даже не Средневековье, на дворе 1940 год. И потом, если бы я был мертв, разве я мог бы чувствовать холод? А здесь можно замерзнуть до смерти.