Янмэйская охота

Была в империи меченосцев проклятая земля, где водились степные волки — громадные, как кабаны, и лютые, как раненые быки. Через ту землю никто не рисковал проезжать отрядом меньше сотни мечей. Гетт вошел туда лунной ночью один с крохотным теленком. Волчий дозорный заметил их и поднял вой. Гетт упрямо шел дальше, и вот их окружила целая стая. Глаза у волков горели, как угли, из глоток рвался рев, с клыков капала слюна. Волчий вожак повел носом, вдыхая лакомый запах теленочка, облизнулся и ринулся в атаку. За ним — вся стая.

Гетт рубил мечом с нечеловеческой силой, каждый удар разваливал одного волка надвое. Но зверей было очень много, и вот один впился зубами в руку Гетта, и меч выпал наземь. Гетт стал расшвыривать волков ногами, но другой зверь подсек ему жилу, и Гетт упал на одно колено. Теперь он крушил волков щитом и кусал зубами, и конь помогал ему железными подковами. Но вот волки загрызли коня и обошли Гетта сзади, и воину с теленком осталось жить не больше вдоха. Тогда Оллай сказал:

— Тебе очень трудно. Бери все.

Он упал наземь и забился, как умирающий. Вся волшебная сила вылетела из теленка и впиталась в тело Гетта. Он вырос втрое и стряхнул с себя волков. Его раны зажили, кожа стала прочнее дубовой коры, мышцы — толще бревен. Вместо человеческой головы на его плечах теперь сверкала рогами бычья.

Волчьи зубы стали бессильны против этого чудовища. Гетт без труда расшвырял всю стаю — кого растоптал, кого разорвал, кого насадил на рога. Когда побоище окончилось, он услышал слабый голос:

— Помоги, братик… Я отдал всю силу, ничего себе не оставил…

— Тогда зачем ты нужен? — рассмеялся Гетт и ушел.

За год огромный воин с головою быка сокрушил тысячи врагов. Он нападал на их лагеря и стоянки, безжалостно убивал всех воинов, освобождал рабов и пленников. Шаваны, коих много было в плену у меченосцев, присоединялись к Гетту. Из них сложилась орда лихих всадников, наводившая ужас на врага. Узнав о славе Гетта, вольные шаваны из Рейса тоже примыкали к нему. Орда росла и шла все дальше вглубь империи меченосцев, круша все на пути. Сколько бы ни было повержено врагов, сожжено городов, взято трофеев — Гетт смеялся:

— Это только начало! Если можешь взять больше — бери! Если можешь победить — нападай!

Шаваны побаивались своего вождя. Его жажда крови не знала пределов, а его сила была столь же страшна, сколь таинственна. Если кто-то рисковал спросить: «Где ты взял такую силу?» — Гетт вместо ответа нанизывал смельчака на рога. Не один и не два шавана погибли так, но остальные все-таки шли за вождем. Он увлекал их своим кличем: «Можешь взять больше — бери!»

Разбив несколько армий меченосцев и спалив десяток городов, быкоголовый Гетт со своею ордой подступил к Фейрису — блестящей столице империи. Меченосцы собрали войско для последнего отчаянного сражения. Они заняли оборону в самом священном для них месте — под сенью гигантских лопастей Мать-Мельниц. Сомкнув щиты и стиснув зубы, стояли воины империи, а тени мельничных лопастей проносились по их рядам, как крылья самой ночи.

Впереди орды вышел Гетт, а впереди войска империи — Кадерон, лучший воин меченосцев. Гетт глянул на него сверху вниз и расхохотался:

— Бегите, мыши, или умрите! Бегущих мы тоже станем убивать, но, может, кого-то не догоним.

Кадерон ответил:

— Тебе не придется за мною бегать — я сражусь на этом месте, не сделав ни шагу назад. Но прошу об ответной любезности.

— Поскольку ты скоро сдохнешь, я, может быть, выполню последнюю просьбу. Говори, чего хочешь.

— Ответь: откуда ты взял такую силу?

Никому прежде Гетт не говорил этого. Но тут ему показалось забавным открыть тайну: ведь подумать только — империю меченосцев сокрушила сила, украденная у полудохлого теленка! Гетт открыл рот, чтобы ответить Кадерону, но вдруг икнул.

— Прости, я не расслышал, — сказал меченосец.

— Я взял… — начал Гетт и снова икнул.

— Прости, у кого?..

У теленка, которому был месяц от роду, — хотел сказать Гетт, но снова и снова икал. Он колотил себя в грудь, топал по земле, ревел — но не мог побороть икоту.

И вдруг меченосцы начали смеяться. Передняя шеренга, потом вторая, потом и задние зашлись хохотом. Гигант с бычьей головой икал, как младенец, и чуть не лопался от бессильной ярости. Вот смех объял уже целое войско — кроме одного-единственного воина. С холодною точностью Кадерон выхватил меч и всадил Гетту в пах. Тот согнулся от боли, и вторым ударом Кадерон отрубил ему голову.

Орда ушла от Фейриса без боя — настолько были шаваны потрясены смертью вождя. Возможно, они просили бы Ханоша занять место брата, да только Ханоша не было с ними.

В ночь, когда Гетт выкрал чудесного теленка, Ханош понял, что произошло, и тайком двинулся следом. Он смотрел за Геттом с расстояния, не желая схватки с родным братом. Ханош видел, как Гетт обрел мощь бога быков и растоптал волчью стаю, и бросил бессильного теленка. Ханош подобрал Оллая, напоил молоком и отвез к лагерю. Затем весь род снялся с места и вернулся в степи Рейса.