Янмэйская охота

Хармон вспомнил Доксета и Вихря, решил не лукавить:

— Четверых.

Вспомнил Джоакина и добавил:

— Возможно, пятерых.

— И что Сфера дала тебе?

Очень странный вопрос. Хармон удивился.

— Как — что? Это же чудо, творение богов!

— И сколько добра ты сделал с ее помощью? Накормил голодного? Исцелил хворого? Выкупил невольника?

Выкупил тебя, — хотел сказать Хармон, но Сфера-то здесь не при чем.

— Как я мог что-то сделать, если держал ее в тайне? Сама подумай!

— Значит, ты положил в пыль пять человек ради бесполезной вещи.

— Но это же Священный Предмет!

— Ты никому не принес ни капли добра. Этот Предмет — только пища для твоей гордыни.

Низа сунула ладонь в мерцающую сферу, и кольцо остановилось, ударившись о девичьи пальцы.

— Я ошиблась: ты больше Гетт, чем Оллай.

И Низа ушла. Хармон спохватился, крикнул вслед:

— Я не хотел никого убивать! Это вышло случайно!

Слова не остановили ее, а Хармон не нашел смелости догнать и задержать. Час спустя Низы не было в поместье.

* * *

Хармон спал очень плохо и потому услышал карету.

Не было Рико, Гортензия, слуг — никого. Особенно остро — не было Низы. Пустота большого здания давила и пугала, Хармон вертелся в постели, покрывался холодным потом, дрожал, мерз. Думал: зря я показал Сферу Низе. Все ведь хорошо было. Сказала: беспомощный, но зато сказала: добрый. Может, она любит таких. У нее на Западе все сильные и злые. А я показал Сферу, еще и сказал про убийства — конечно, стал хуже Гетта из той сказки. Дурачина. И слуг отпустил зря — одному страшно. Из них, конечно, слабая защита, это не Джоакин Ив Ханна. А все ж не один, какая-то опора. Завтра пойду в гостиницу или в гости к бургомистру. Надоело бояться, тьма сожри. Как бы научиться так жить, чтобы не бояться? Может, надо пить много? Или быть молодым-дурным, как Джоакин? Или нанять хорошую охрану? Второе не получится, третье пробовал — добра не вышло. А первое можно. Завтра и начну. Прямо у бургомистра или в гостинице. Потом, когда договорюсь со Вторым из Пяти, точно заведу винный погреб. Буду пить каждый день. Нет, не каждый, я ж не Доксет. Буду пить всякий раз, когда страшно. Едва чуть страшновато стало — сразу хлоп винца. Ни один страх ко мне не подступится! Завтра точно пойду в гостиницу. Или к бургомистру…

Перед рассветом он все-таки задремал, а потом сквозь тонкую пелену тревожного сна услышал карету. Протер глаза, встал, отдернул шторы. Удивился тому, что светлее не стало. Хлопнул себя по лбу: ставни! Открыл их и тогда увидел экипаж. Взмыленные лошади, белая карета, двое возниц на козлах, а из кабины как раз выходит Онорико-Мейсор, архитектор счастья.

Первым делом Хармон обрадовался: быстро же Рико поспел! Потом разгневался: какого черта он приехал сюда, если должен был — ко Второму в Пентаго?! Может, с женой таки не поладил? Следом за Рико из кабины вышла Ванесса-Лилит, а с нею и дети. Тут Хармон озлился не на шутку. Высунувшись в окно, закричал:

— Объясни мне, Рико, что ты здесь забыл?! Я сказал ехать в Пентаго, а ты явился сюда, еще и с детьми! Будто на прогулку собрался!

Рико поднял голову — лицо его было каким-то странным.

Оба возницы спрыгнули с козел, и в их руках что-то неприятно блеснуло. Из кабины вышли еще два парня, а один, прежде не замеченный Хармоном, соскочил с запяток. Торговец похолодел, когда понял, что — на самом деле — он видит.

— Славный купец Хорам Паулина? — слащавым голосом спросил самый короткий из парней. — Будь так любезен, приятель, спустись-ка вниз и отопри дверь. Ну, чтобы не пришлось ломать замок, выбивать окна…

Хармон сглотнул.

— У меня есть предложение для вашего хозяина. Рико должен был объяснить в дороге.

— Да, дружок, он все объяснил, подробненько расписал. Спускайся, обсудим.

Хармон собрал всю твердость, какую имел.

— Имейте в виду: я спрятал небесный корабль. Он в надежном тайнике, а если со мной что-то случится — мои люди его уничтожат!

Рико попытался что-то сказать, но издал лишь мычание: во рту у него сидел кляп. Кстати, руки его были связаны, как и руки Ванессы.

— Да, да, — кивнул слащавый, — я прекрасно понимаю. У тебя все схвачено, ага. Но мы же не будем обсуждать это через окно, правда?

Скрепя сердце, Хармон надел халат и побрел вниз. Колени дрожали, желудок крутило. Но бежать не было смысла: рано или поздно этот разговор должен случиться, так уж лучше сейчас. Скажу им все, пускай передадут Второму. Может, сегодня получу ответ — и всем страхам придет конец.

Он отпер дверь. В ту же секунду здоровяк схватил его за шкирки, протащил вглубь холла и бросил в кресло, сам встал за спиной. Кинжал здоровяка повис над самым ухом Хармона. Остальные парни ввалились в дом: трое верзил, один слащавый коротышка, один худой в широкополой шляпе. Верзилы ввели Рико с женой и детьми, заперли за собою дверь. Вся компания оказалась в доме.

— Есть еще кто-то, кроме тебя? — спросил слащавый.