Янтарь на снегу

Что ж Ауро — хитрый лис — ты был прав, клубок начинает закручиваться. Теперь осталось ухватиться за ниточку и раскрутить его как следует. Желательно без излишних жертв. Но, видимо, не получится — слишком многое поставлено на карту. Уберечь бы девчонок, как бы это ни было сложно. Особенно одну — самую задиристую.

ГЛАВА 11

После всего случившегося про меня забыли, по крайней мере, господа дознаватели — и это было огромное счастье. К тому же всем стало не до моей персоны, потому что началась подготовка к теткиным похоронам в замке Браггитасов, на которые съехались только самые близкие друзья и родственники. И все равно — народу набилось, как маринованных яблок в бочке.

Сорока на хвосте уже успела разнести по всему королевству самые дикие слухи о Ренатиной кончине — один другого лучше. Якобы Легарт нашел где-то потерянную дочь Инге, которая вдали от общества совсем одичала. Одни судачили, будто я коварно подстерегла и задушила Ренату, подвесив на потолочной балке, другие — что я ночью подкралась к ней спящей и зарезала. Третьи — и вовсе небылицы плели про то, как я при всем честном народе средь бела дня набросилась на нее и перегрызла горло. Но, что бы там ни сочиняли, все сводилось к одному — дурная девица извела свою благородную и благодетельную родственницу.

Почти логично, а главное, правдоподобно.

Фантазия у людей буйствовала пышным цветом, видимо, кто-то сознательно старался на благо моей репутации.

Меня, само собой разумеется, на мероприятие не пустили — видимо, берегли нервы гостей. Ну или их шеи от моих острых клыков. Я просила спрятать меня в деревне, но Легарт поступил проще — запер одичалую претендентку на сердце короля в комнате и приставил двух амбалов к двери. Запретил даже в окно выглядывать. Пускали сюда только Людю — вот уж кто доказал непоколебимую верность. А может быть, возможность удачно выйти замуж делала для нее любые преграды и трудности несущественными.

На похороны явилась и матушка Легарта — леди Катрисс, проживавшая в каком-то отдаленном имении. Я ее не видела с тех самых пор как ее муж, деверь и свекор навечно остались в полях Ковенойса. Тогда она облачилась во все черное и уехала, предоставив возможность сестре мужа распоряжаться всем. В моих воспоминаниях леди Катрисс осталась холодной и надменной дамой.

Такой она и вошла в мои покои сразу же после приезда. Высокая, худая, со вздернутым в кинжальной непреклонности подбородком, с уложенной в замысловатую витую прическу копной теперь уже полностью седых волос.

— Я так понимаю, — бросила она через плечо своему единственному сыну, — ты решил запереть девчонку здесь, чтобы избавить себя от лишних проблем.

— Не преувеличивайте, матушка, — процедил сквозь зубы кузен. — Просто слухи и домыслы не играют нам на руку.

— Ты плохо знаешь свою мать, — она обернулась к сыну, с которым оказалась практически одного роста, а Легарт был далеко не низок, — если считаешь, что я поверю словам погрязших в праздности расфуфыренных куриц. Я прекрасно понимаю, что люди болтают всякую чушь. А вот «оградить» девчонку — твоя идея, не так ли?

— Я был вынужден сделать это для ее же блага.

— Ну конечно, я так понимаю, кому-то из твоих же людей не удалось удержать язык за зубами? — Она пристально посмотрела на сына. Кузен смиренно вздохнул.

— Возможно. Но оправдываться я не стану, — спокойно произнес Легарт.

Интересно, они про меня совсем забыли? Или я такая незаметная?

— А я и не требую, — усмехнулась пожилая леди. — Для главы дознавателей ты все же еще слишком молод, тебе не хватает опыта, как твоему деду.

Ну прямо укусила за живое. Я даже услышала, как скрипнули зубы Легарта. Милой со мной она точно не будет, если не щадит сына.

Повергнув в смятение не последнее лицо в государстве, леди Катрисс перевела острый, словно бритва, взгляд на меня.

Вот не надо было так громко думать о своей незаметности, попрепирались бы мать с сыном и ушли обмениваться уколами дальше, а я снова осталась бы в одиночестве. А теперь леди Катрисс пристально рассматривала меня своими бледно-зелеными глазами.

— О да! — изрекла женщина. — Это определенно дочь Инге. Выражение этих глаз ни с чем не спутаешь.

Что не так в моих глазах? Они даже не зеленого цвета, как у всех Браггитасов.

Тем временем матушка Легарта чинно уселась в кресло.

— Встань и подойди ко мне, дитя.

Ну прямо как королева, в каждом движении монаршья важность, даже рукой взмахнула по-королевски.

Пришлось, роняя стул и путаясь в еще непривычном широком подоле, выкарабкиваться из-за стола, где я добросовестно писала письмо в обитель вайделе Беате.

— М-да, — задумчиво изрекла дама, как только я встала перед ней во весь рост. — Вас в том пристанище совсем не кормили?

— Тощая жердь! — еще менее сдержанно, сомкнув губы в тонкую линию, вынесла неутешительный вердикт леди Габриэле — родная сестра моего покойного деда.